Много часов подряд продолжалось сражение, солдаты вымотались; Пакс ощущала себя на пределе сил и держалась, лишь подогреваемая памятью о Канне и Сабене. Наконец командиры стали отводить свои подразделения. Солдаты получили возможность перевести дух. Пакс обнаружила, что строй вокруг нее — это всего лишь дюжина удержавшихся вместе бойцов. Оказывается, когорту разметало по полю боя, и теперь герцогский горн протяжно трубил сбор. Сориентировавшись, откуда шел сигнал, Пакс повела за собой сослуживцев.

Подойдя к строящейся когорте, они заняли свои места, но тут Стэммел, заметив Пакс, без лишних эмоций, по-деловому сказал:

— А, Пакс, наконец-то. Я уж думал, что ты… совсем потерялась. Давай приступай к новому делу. Сели ранен, встанешь за него, будешь заместителем Девлина.

— Есть, сэр, — почти равнодушно ответила Пакс; она слишком устала, чтобы радоваться повышению.

Роль-капрала оказалась нелегким делом. Пакс пришлось приложить немало усилий, чтобы обеспечить когорту водой, бинтами для легко раненных и новым оружием взамен пришедшего в негодность. Постепенно по соседству стали выстраиваться другие подразделения. Рота Хальверика быстро привела себя в божеский вид и снова была готова к бою. Зато ополченцы бродили по полю боя безо всякой цели, словно потерянные. По другую сторону вражеская армия тоже постепенно восстанавливала силы и перестраивалась. У Пакс заныли все мышцы при одной только мысли о возможном предстоящем бое. Солнце стало спускаться к горизонту, и, судя по всему, ни одна из армий не была способна продолжать сражение. Между когортами союзников засновали посыльные, и вскоре лишь боевое охранение осталось там, где еще недавно стояли плотные квадраты подразделений наемников и бродили группками ополченцы.

Ночью лазутчики Синьявы попытались убить командиров союзных подразделений. Удалось лишь покушение на командующего ополчением Фосса. Остальные лазутчики были обнаружены охраной, но скрылись в темноте. Все же часовым роты Пелана удалось захватить одного из них живым. Пакс видела, как начальник караула, двое конвойных и дежурный по лагерю тащили связанного пленного к шатру герцога. Больше о захваченном лазутчике она ничего не слышала, и его судьба осталась для всей роты неизвестной.

Наутро пошел дождь, разбудив Пакс, едва прикорнувшую у костра дежурного. Она провела почти всю ночь в делах по обеспечению готовности когорты к завтрашнему бою и попутно гадая, спят ли капралы и сержанты вообще. Бой под дождем на мокрой траве был если и менее динамичным в отношении перемещения подразделений, но никак не менее упорным и ожесточенным, чем накануне. Где-то после обеда отряды Синьявы дрогнули и стали отступать под натиском наемников. К сожалению, ополченцы не смогли «дожать» противника и отстали, дав ему организованно отступить к лесу.

Появились сведения, что сам Синьява бежал и распустил свою армию. Но, судя по лицу герцога, остановившего свою роту на опушке, он не очень верил в это. Да и Пакс сильно сомневалась в таком скором и благополучном исходе дела. Она уже по опыту знала, как умело Медовый Кот может перегруппировывать свои силы и как упорно сражаются его солдаты.

Вечером, изрядно побегав от лазарета к палаткам и от кухни к штабу, Пакс наконец смогла перевести дух и направилась в столовую, где обнаружила за столом беседующих сержантов — Стэммела, Кефера и Хабена из когорты Доррин.