|
– Удивительно. Я б на твоем месте сидел тихо. Я знаю тебя и вынужден серьезно отнестись к угрозе. У меня не будет выхода. Ты можешь не выжить, ведьмак. Мы еще вернемся к этому вопросу. Нищука, Живодер, на коней. – Ну судьба, – застонал Лютик. – На кой ляд я ввязался? Доррегарай, наклонив голову, рассматривал сгустки крови, медленно капавшие из носа на живот. – Может, перестанешь глазеть! – с трудом выговорила чародейка, словно змея, извиваясь в веревочной петле и напрасно пытаясь скрыть обнаженные прелести. Ведьмак послушно отвернулся. Лютик – нет. – На то, что я вижу, – засмеялся бард, – ты, небось, использовала никак не меньше бочонка эликсира из поскрипа, Йеннифэр. Кожа как у шестнадцатилетки, искусай меня гусыня. – Заткнись, курвин сын! – взвыла чародейка. – Сколько тебе, собственно, лет, Йеннифэр? – продолжал Лютик. – Сотни две? Ну, скажем, сто пятьдесят. А сохранилась как… Йеннифэр вывернула шею и плюнула в него, но промахнулась. – Йен, – укоризненно сказал ведьмак, вытирая оплеванное ухо о плечо. – Пусть он перестанет глазеть! – И не подумаю, – сказал Лютик, не спуская глаз с роскошной картины, каковую представляла собой растрепанная чародейка. – Ведь мы из за нее тут сидим. И нам могут перерезать горло. А ее, самое большее, изнасилуют, что в ее то возрасте… – Заткнись, Лютик, – сказал ведьмак. – И не подумаю, – повторил бард. – Я как раз собираюсь сложить балладу о двух сиськах. И попрошу не мешать… – Лютик, – Доррегарай потянул кровоточащим носом, – будь серьезным. – Я и так чертовски серьезен. Богольт, поддерживаемый двумя краснолюдами, с трудом вскарабкался в седло, тяжелый и неуклюжий от лат и наложенных на них кожаных защитных пластин. Нищука и Живодер уже сидели на конях, держа поперек седел огромные двуручные мечи. – Лады, – кашлянул Богольт. – Пошли на него. – Э, нет, – произнес глубокий голос, звучавший как латунная труба. – Это я пришел к вам! Из за кольца валунов вынырнула, посверкивая золотом, длинная морда, стройная шея, вооруженная рядом треугольных зубчатых выростов, когтистые лапы. Злые змеиные глаза с вертикальными зрачками глядели из под роговых век. – Я не мог усидеть на поле, – сказал дракон Виллентретенмерт, осматриваясь, – потому пришел сам. Охотников биться вроде бы все меньше? Бесплатный ознакомительный фрагмент закончился, если хотите читать дальше, купите полную версию
|
