— Хорошо, что ты не мужчина,— донеслось из-под накидки.

Шаргуш оказался настолько небольшим городком, что Соня даже удивилась, почему его обозначили на карте. Они пересекли всего четыре улицы и уже достигли центра и расположенной там торговой площади.

Понимая, что не стоит продавать слишком много камней сразу, Соня заранее разложила драгоценности по многочисленным мешочкам, а несколько самых мелких и дешевых камешков просто оставила в кошельке.

Остановившись на краю площади, она приподнялась на стременах и окинула майдан долгим взглядом. На дальнем краю площади разместились продавцы коней и верблюдов, но животные Соню не интересовали. Она искала лавки золотых дел мастеров. По опыту девушка знала, что они, скорее всего, находятся рядом с торговыми местами оружейников, а их-то она увидела почти сразу.

Обрадовавшись, что не придется ехать мимо вздорных верблюдов, Соня направилась в объезд площади, по левой ее стороне, а по дороге, окинув палатки ювелиров быстрым внимательным взглядом, успела оценить достаток каждого торговца.

Войдя в самую бедную лавку, она увидела худощавого зингарца, который стремительно поднялся ей навстречу.

— Что угодно господину? — почтительно остановившись в паре шагов от Сони, поинтересовался хозяин.

Посетитель, однако, не спешил с ответом. Он прошелся по лавке, рассматривая выставленные на продажу украшения, среди которых попадались и вполне приличные вещи, но ничего достойного внимания, похоже, не увидел.

— Сдается мне, что я попал не совсем туда,— хрипловатым, словно с похмелья, голосом недовольно проворчала Соня, разворачиваясь, чтобы уйти.

— О господин мой,— согнулся в поклоне зингарец,— прошу тебя, не торопись и позволь объяснить. Моя лавка действительно невзрачна, да и товара в ней на первый взгляд немного, но так уж приходится вести себя в Иранистане, если не хочешь лишиться всего сразу. Только скажи, и я исполню любое твое желание… Так что тебя интересует?

— Золото,— просто ответила Соня.

— Прости? — На миг на морщинистом лице зингарца отразилось удивление, но он тут же сообразил, что имеет в виду покупатель.— Кажется, я понимаю. Господин желает что-то продать? — Он вопросительно посмотрел на неразговорчивого незнакомца.— В таком случае ты не найдешь лучшего и более щедрого скупщика, чем старый Хаун. Но я должен, конечно, посмотреть товар.

Он жестом пригласил посетителя к столу.

— Ну что ж, может, оно и так,— кивнула Соня.— Посмотрим.

Она шагнула к прилавку и, достав из-за пояса кошель, высыпала его содержимое, затем быстро собрала монеты, оставив лишь с десяток мелких камешков. Зингарец взял самый крупный и небрежно повертел перед пламенем свечи, посмотрел на просвет, оценил чистоту и наконец положил его обратно, так и не притронувшись к остальным.

— Не могу тебя порадовать, уважаемый,— с деланным равнодушием заявил он.— Стоят твои камни не слишком много.

— Я знаю их цену,— отозвался незнакомец и, внимательно посмотрев на зингарца, добавил: — Меня интересует, сколько за них даст самый щедрый скупщик Шаргуша.

Последние слова заставили ювелира вздрогнуть, ибо он понял: посетитель показал не все драгоценности. Он задумчиво поскреб нос. Возможность облапошить незнакомца уже не казалась столь заманчивой, как мгновение назад.

— Камни неравноценны…— задумчиво начал он, и Соня кивнула,— но, поскольку продаются вместе, я думаю, что десять туранских золотых за камень — хорошая цена.— Он вопросительно посмотрел на посетителя, и тот снова кивнул, соглашаясь.— Значит, всего получается сотня.

Хаун юркнул за прилавок и достал тяжелый кошель. Соня взяла его, распустила тесьму и проверила содержимое — вроде бы купец не обманул.