* * *

Все кочевье радовалось великой удаче амазонок. Теперь уже девушек иначе и не называли. Только и слышалось: «Амазонки пришли! Амазонки перехитрили! Амазонки спасли наших братьев!»

Для Миромира возвращение амазонок было особенно радостным. Когда вернулся в шатер его сын Кидрей и рассказал, как ужасна жизнь пленников в Персиде и как трудно им рассчитывать на побег, Миромир почти перестал верить в успех похода Зарины. Он понимал, как трудно ей будет осуществить свой замысел, как нужно владеть собой, чтобы не растеряться среди врагов. Ведь каждую минуту они могут лишить ее жизни.

Старый вождь много думал над тем, как поднять степных воинов в новый поход против персов, но видел, что еще не пришло время осуществить такой поход. Кое-что ему удалось сделать. В отдельных кочевьях он договорился с саками. Бывалые воины стали готовить коней и оружие, припасать зерно, но до похода было еще далеко. И вот - счастливое возвращение. Он знал, что Зарина его и отважна и смышлена, а вот оказалось, что много у нее выдумки и хитрости, а находчивость такая, о какой может мечтать только вождь племени. И снова Миромир размышлял: когда богиня призовет его в счастливый мир предков, последнее слово его будет о том, чтобы вождем племени избрали Зарину.

ПРИНЦЕССА СНОВА В ПУТИ

Необыкновенное оживление царило во всем кочевье. Весть о том, что племя Миромира вместе с людьми Мадия и другими саками намерено покинуть долину Яксарта и уйти в холодные края, к реке Катуни, дошла до самых дальних шатров, раскинутых в степи. Предстоящее переселение заставило многих призадуматься. А стоит ли? Ведь не так просто покинуть насиженные земли, где все так привычно и знакомо. Одни говорили, что у быстрой Катуни дремучие леса и полно всякого зверя, так что охота там богатая; другие утверждали, что там холодно и в шатре нe проживешь, надо дома строить, согреваться у очагов.

Особенно трудно было уговорить стариков.

- Мы выросли на земле предков, и здесь мы должны вернуться к ним. Зачем искать новые земли? И здесь прожить можно.

- Так не о том же речь, - объяснял уже в сотый раз Фамир. - Нам надо уйти подальше от кровопийцы Ахеменида, чтобы он не смог протянуть туда свою руку. Те земли свободны от податей, вот почему мы туда пойдем.

- Пусть протянет, - упрямились старики. - Протянет - отрубим! Куда только девалась храбрость сакских воинов? Никогда прежде саки не были такими трусливыми!

- А там леса богатые. Там пушного зверя столько, сколько мы во всю свою жизнь не видывали, - продолжал уговаривать Фамир. - И степи там привольные. Станем и мы пшеницу сеять. Зачем «искать пахарей на других землях? Зачем менять скот на зерно?

Но старики расходились молчаливые и угрюмые. Они не решались покинуть родной край. Фамир понимал, что не скоро все это сладится. Один только Миромир умел предвидеть, как свободно и привольно заживут саки вблизи богатых лесов. Мечты молодых увлекли Миромира. Ему так же, как и Зарине, хотелось скорее увидеть хороший деревянный дом на берегу светлой реки, хотелось пойти на зверя. Саки, побывавшие в тех краях, рассказывали, как много там белки, выдры, енота, как много дичи.

Еще трудней было поднять племя Мадия. Для того чтобы двинулись с места повозки и шатры, нужно было, чтобы прежде всего захотел уйти вождь племени. А Мадий упрямился. Фамиру никак не удавалось договориться с отцом. Старик стал злобным и еще более несговорчивым, чем прежде. Хоть он и радовался тому, что вернулся домой его единственный сын, но не хотел простить Фамиру его непокорности. И еще одно огорчение было у старого Мадия. Кто-то похитил у него китайскую принцессу. На сердце у Мадия лег камень.

Принцесса исчезла внезапно, и Мадий узнал об этом в то утро, когда пошел к шатру Голубого Цветка, чтобы сказать о своем намерении жениться на ней.