«Эх, сальнички-уплотнители… Текут помаленьку… — рассуждал про себя Рик, пачкая пальцы под подтекающими патрубками. — А чего им не течь? Других-то взять неоткуда. Техника старая, латаная-перелатаная, как мой „трайдент“.»

— …Ноги мне целовать должен за то, что я тебя, босяка, на работу принял! Не слышал он, видите ли! — разносилось на весь ангар.

«До чего же громко орет хозяин… Вроде раньше потише был… Или нет?»

Рик задумался, глядя во внутренности робота. Как будто все было в порядке — батареи, двигатель, насос, масло в бачке. Что же нужно этой машине? Однако ответ был где-то рядом, интуиция Рика все еще работала. Вот этот запах масла, запах подгоревшего машинного масла — откуда он? Но тут все забрызгано маслом, а мотор едва теплый, насос — тоже. Батареи в норме. Так в чем же дело?

Из дальнего конца ангара послышался грохот, это сеньор Кавендиш в гневе не заметил стопки старых ящиков и вместе с ними завалился на жестяную стену.

Рик невольно обернулся и, не глядя, мазнул рукой по внутренностям робота. И тут же отдернул обожженную руку!

— Ах ты, жжаба! — воскликнул он, дуя на пальцы. — Ах ты… жжаба…

Но поняв, обо что обжегся, забыл про боль и легко коснулся крышки блока управления.

Так и есть, крышка была так раскалена, что на ней подгорало масло, которого здесь тоже было достаточно.

«А, может, я его правда не слышал… Может, я задумался…»

Рик встряхнул головой, ему уже начали мерещиться голоса.

«Что же там так раскалилось, а? Процессор? — начал гадать он, высматривая, сколько на крышке винтов. — Нужно посмотреть. Снять крышку и посмотреть. Если блок сгорит, хозяин не обрадуется…»

«Чего так орать-то? Он и в ящики упал без меня — по злобе своей…»

— Эй… — произнес Рик, распрямляясь. Теперь он слышал этот голос вполне отчетливо.

— Так тебе нужна эта отвертка или я пойду к Гриппену?

— Зумас, так тебя разэдак! Это ты, что ли? — воскликнул Рик, оборачиваясь.

— А ты чего, первый раз меня видишь? Не узнал?

— Нет, просто показалось…

6

За долгое время винты крепко прикипели, приходилось прилагать немало усилий, чтобы открутить их. Один, два, три… Четвертый совсем не поддавался.

— Зумас, держи винты, только осторожно — они горячие!

— Ничего, я привычный… И правда горячие. А я просто стоять там очень люблю, у этой стены. Я там прямо обо всем забываю. И нет этому никакого объяснения, я даже у врача спрашивал… У племянника сеньора Альбера… Знаешь его?

«Знаю. Только он не врач никакой, а ветеринар. По собакам…»

— Эй, ты чего меня не слушаешь? — обиделся Зумас. — Я спросил, знаешь ли ты племянника сеньора Альбера?

— Знаю. Только он не врач никакой, а ветеринар. По собакам…

— А мне какая разница? Я спросил его, почему я люблю стоять у стены? А он мне — и мочиться на нее? Представляешь?

«Я же говорил — по собакам он. Если стена или столб, то сразу на них нужно отметиться…» — продолжал Рик мысленную беседу.

— Ты слушаешь меня?

— Я же говорил… по собакам он. Если стена или столб, то сразу на них нужно отметиться, — произнес Рик. У него появилось ощущение, что эту фразу он уже говорил. — Держи еще три болта и подай какую- нибудь тряпку…

— Рукавица сгодится?

— Давай.