— Почему?

Он попятился.

— Так он бы меня не узнал, Лабранца-садж!

Она переглянулась с Джасбуром.

— Но ты бы мог сказать ему, кто ты.

— Нет, садж. Он был в лодке.

— А! И в какую сторону он плыл?

Ордур снова почесал в голове. В другой руке он держал одеяло. Своей наготы он не замечал. Вероятно, он даже не помнил, что пол у него мужской.

— Не помню.

Лабранца сердито пожала плечами и вернулась к ларю с одеждой.

— Лодку тащили волы? — терпеливо спросил Джасбур. Ордур задумался, сощурив разные глаза.

— Нет.

— На ней был парус?

— Да.

Значит, плыл он вниз по течению, но Лабранца была способна сама сделать тот же вывод.

— Ниже по течению есть только Далинг, — сказала она. — Так вот куда он направлялся! — Она бросила Ордуру балахон и штаны. — Башмаков я не нашла. Мы отправляемся в Далинг. Нам необходимо найти Тибала Фрайнита!

Возможно, вытершись и надев приличную одежду, Джасбур осмелел. Во всяком случае, он перевел дух и спросил:

— Почему, Лабранца-садж?

Она бросила на него взгляд, способный расплавить кости.

— Карпанцы перешли Нилду.

Новость действительно скверная, но какая связь? К счастью, Ордур как будто умудрился слушать, одновременно зашнуровывая штаны. Во всяком случае, он сказал:

— А?

Лабранца посмотрела на него чуть менее грозно. Быть может, она все-таки была способна испытывать жалость.

— Это означает войну: карпанцы ничем не лучше, чем в свое время были зарданцы, а возможно, и хуже, особенно для нас.

Джасбур вздрогнул. Он слышал, как карпанцы смотрят на меченых. Зарданцы пощадили Рарагаш, когда разгромили империю, карпанцы их примеру не последуют. Но при чем тут Тибал Фрайнит?

— До Нилду же очень далеко.

Иллюминаторы с одной стороны посветлели. Шум дождя смолк совсем. Означает ли это, что огоулграты перестали воздействовать? Или последует что-нибудь еще хуже?

Лабранца быстро пошла к двери, но перед ней остановилась и повернулась к ним.

— У нас есть основания полагать, — сказала она, — что Тилбат прозрел пришествие Обновителя.

Джасбур охнул:

— Чушь! — и, не удержавшись, добавил: — Никто теперь в этот бред не верит, правда же?

Он заработал еще один грозный взгляд Лабранцы.

— Ах, так! — сказала она.

— Империя же погибла сто лет назад! Я хочу сказать. Ну-у... Чудесная новость, если это правда!

— Может, да, может, нет, но в любом случае она означает войну и потрясения.

Она говорила так, будто шуулгратские пророчества были безошибочными, хотя никто их такими не считал... А вдруг? Что, если ей известно что-то, чего не знает он?

— А что говорят другие шуулграты?

— Разумеется, ничего. Уклоняются. — Она улыбнулась змеиной улыбкой. — Но мы ими занимаемся.

Она о джоолгратах? Джасбур снова вздрогнул. Лабранца намекала на что-то очень и очень скверное. Ну да от нее можно ждать чего угодно! Именно беспощадность делает ее такой страшной. В большинстве своем огоулграты пускали воздействие в ход с опаской: ведь оно могло повредить им с такой же легкостью, с какой и помочь в достижении их цели. Огоулграты умирали не обычной смертью — от удара молнии или проваливались в землю, разверзавшуюся у них под ногами. Все судьбоносные силы были обоюдоострым оружием. Лабранца же, как будто не знала колебаний и делала, что находила нужным, словно бы не задумываясь о возможной цене.

Она открыла дверь каюты, выглянула наружу — и раздраженно охнула.