|
Удачно неизвестно кем и как оброненный мобильник. Ведь несколько раз она хотела запастись за минувшие сутки телефоном, но так и не удосужилась. Если б не случайность, пришлось бы сейчас сломя голову бежать вниз. — Хорошо, что это Вы, Софи! — незамедлительно отозвался Ларошжаклен. — Я как раз хотел узнать, как у вас там дела. — А я, напротив, звоню рассказать не о наших делах, а о ваших. Анри, пора выволакивать пулеметы, гранатометы, артиллерию, словом, уже нет никакого смысл а таить весь наш арсенал. — Софи, они ведь тогда тоже пустят в дело пушки. — Не успеют, они их даже не думали подвозить. — Вы наверное знаете? — Как Вы думаете, где я сейчас, Анри? На крыше Нотр Дам. — Что же, из этого я делаю вывод, что у вас все в порядке. — Да, более чем, — София откинула прядь, брошенную ветром в лицо. — Я думаю, церковь уже приведена в порядок, насколько это вообще возможно. Нам понадобится меньше трех часов на все про все. Анри, единственный шанс в том, что они не знают, как мало нам уже надо. Я не знаю, успеем ли мы связаться еще. Через два с половиной часа Вы должны дать отмашку на отступление. — Я заметил время. Через два с половиной часа мы начнем сворачивать линию обороны. — Нет. Сворачивать начинайте уже понемногу через два. Анри, какая же это будет каша. — Мы продержим мосты, не тревожьтесь, Софи. — Знаю. Еще, Анри… — Да? — голос в трубке напрягся. — Не поминайте лихом. София щелкнула крышкой. Самое обидное, что ничего нельзя сделать за столь краткий срок с этими корытами для мытья ног. Впрочем, тех, что наверху, и вовсе не видно, все равно орган на место сейчас не втащить, да и где его взять? — Настоящая грегорианка не нуждается в органе, — сказал отец Лотар де Лескюру. — На мой вкус, орган изобретение слишком позднее. — Как и круглые ноты, которых Вы не знаете? — Де Лескюр распаковывал коробки со свечами. — Зачем их знать, если все так понятно по квадратным, — очень простодушно ответил отец Лотар. — Никогда не мог взять в толк, зачем вам целых пять линеек, нет, даже не пытайтесь объяснить, все равно не пойму. Уже налюбовались городом, Софи? Сейчас мы начнем. — Минуту! — София повелительным жестом вскинула руку. Что то было в ее голосе, заставившее всех изобразить сказку о спящей царевне: поваренок застыл, догоняя с ножом курицу, повар — с ложкой над очагом, служанка, хлопая ковер. Во всяком случае, в руке де Лескюра замерла на весу, высвобожденная из упаковки свеча, а Ив Монту остановился в дверях с предназначенными на помойку грудами молитвенных ковриков под мышками. — Мы все внимание, Софи, — мягко сказал отец Лотар. — Через несколько минут враг идет на штурм мостов, — продолжила София. — Бой будет таким, что вчерашний покажется легкой разминкой. Я понимаю, очень хорошо понимаю, сколь многим хотелось быть на сегодняшней мессе, на мессе в Нотр Дам, на мессе, свидетельствующей нашу победу. Быть может, лишняя пара рук мало что решит на баррикадах. Но… Отец Лотар, сколько человек нужно по самому самому минимуму, чтобы месса состоялась? — Мне нужен министрант. И еще хорошо, чтобы был хоть один человек из мирян. Это уж minimum minimorum. — Еще нужен один подрывник. Я справлюсь и без помощников. Я сегодня причащаюсь, поэтому буду и на службе, таким образом, вместо двух человек мы обходимся в моем лице одним. Далее. Повторюсь, лишняя пара рук не повлияет на ход боя, даже если она совсем не лишняя. Я не имею никакого права требовать. Я не требую. Каждый должен решить для себя сам, вправе ли он присутствовать на мессе в те минуты, когда другие будут умирать. Каждый должен решить это сам, и каждый сам решит. |
