|
Видел я, так же как и вы, их белого предводителя. – Тут Льюкин многозначительно глянул на Фафхрда. – Потом я в течение двух часов безуспешно пытался догнать черный тендер, пока у моих гребцов не свело руки. Если б я настиг тендер, то не стал бы брать его на абордаж, а просто сжег бы. Вот именно, и вылил бы на воду горящее масло, если бы крысы снова попробовали бы сменить судно. И смеялся бы, наблюдая, как поджариваются эти мохнатые убийцы! – Понятно, – подвел черту Слинур. – И что же, по твоему мнению, командор Льюкин, нам теперь делать? – Утопить этих белых бестий вместе с клетками, – не раздумывая отозвался Льюкин, – прежде чем они не захватили еще один корабль, а наши матросы не ополоумели от страха. Ледяным тоном Хисвет немедленно возразила: – Для этого, командор, вам придется прежде утопить меня, привязав к шее все мое серебро. Взгляд Льюкина скользнул по стоящим на полке у койки серебряным кувшинчикам для притираний и нескольким тяжелым серебряным цепочкам, разложенным между ними. – Это тоже не исключено, барышня, – сурово улыбнувшись, ответил он. – Но ведь против нее нет никаких улик! – взорвался Фафхрд. – Маленькая госпожа, этот человек помешался. – Никаких улик? – взревел Льюкин. – Вчера белых крыс было двенадцать, а теперь стало одиннадцать. – Он взмахнул рукой в сторону стоявших одна на другой клеток и их голубоглазых высокомерных обитателей. – Вы все их пересчитывали. Кто, если не эта чертова барышня, послал предводителя к острозубым бестиям и убийцам, которые погубили «Устрицу»? Какие еще доказательства вам нужны? – Ну разумеется! – вмешался Мышелов звучным высоким голосом, который мгновенно приковал всеобщее внимание. – Доказательств сколько угодно…. если вчера в этих четырех клетках действительно было двенадцать крыс. – Он помолчал и добавил небрежно, но очень отчетливо: – Мне что то помнится, что их было одиннадцать. Словно не веря своим ушам, Слинур изумленно уставился на Мышелова. – Ты лжешь! – заявил он. – И лжешь очень глупо. Ведь мы вместе с тобой и Фафхрдом как раз говорили о двенадцати белых крысах! Мышелов покачал головой. – Мы с Фафхрдом ни разу не называли точное число крыс. Это ты говорил, что их дюжина, – возразил он Слинуру. – Не двенадцать, а дюжина. Я и решил, что ты называешь приблизительное число, так сказать, грубо говоря. – Мышелов щелкнул пальцами. – Теперь я даже вспоминаю, что, когда ты сказал, что их дюжина, я от нечего делать пересчитал крыс. И у меня получилось одиннадцать. Но мне это показалось пустяком, о котором и спорить нечего. – Нет, вчера крыс было двенадцать, – торжественно и очень убежденно заявил Слинур. – Ты ошибаешься. Серый Мышелов. – Я скорее поверю моему другу Слинуру, нежели дюжине таких, как вы, – вставил Льюкин. – Правильно, друзья должны стоять один за другого горой, – одобрительно улыбнувшись, заметил Мышелов. – Вчера я пересчитал крыс, которых Глипкерио отправил в подарок, и у меня получилось одиннадцать. Шкипер Слинур, каждый человек может ошибиться, вспоминая что то. Давай разберемся. Если двенадцать крыс рассадить по четырем клеткам, получается по три крысы на клетку. Погоди ка…. Есть! Точно! Вчера был такой момент, когда мы пересчитывали крыс – перед тем как снести их в каюту. Сколько было в клетке, которую ты нес, Слинур? – Три, – мгновенно ответил шкипер. – В моей тоже три, – сообщил Мышелов. – И в двух других тоже по три, – нетерпеливо перебил Льюкин. – Мы попусту теряем время! – Это точно, – кивнув, поддержал друга Слинур. – Не торопитесь! – сказал Мышелов и поднял вверх палец. |
