|
Выхваченный из ножен Серый Прутик взметнулся вбок и вверх, отбивая шпагу первого стражника, в то время как на подъем его ступни со всего размаха опустилась нога Фафхрда. Потом рукоять Серого Прутика наотмашь ударила стражника в челюсть, и тот качнулся назад, на своего напарника. В это время топор Фафхрда оказался в его левой руке, и Северянин с близкого расстояния рубанул им по черепам своих врагов, потом оттолкнул их падающие тела плечом, отвел назад топор и швырнул его в третьего стражника, который как раз повернулся посмотреть, что случилось. Топор вонзился ему в лоб между глаз, и стражник упал мертвым. Но вдалеке слышались бегущие шаги четвертого, а возможно, и пятого стражника. Фафхрд с ревом прыгнул к двери, остановился, топнув ногой, и так же быстро вернулся обратно, тыкая окровавленным пальцем в Кевиссу, которая, съежившись, прижималась к массивной туше побледневшего Бриллы. – Девушка старого Квормала? Ребенок от него? – выпалил он и, когда она торопливо кивнула, с трудом проглатывая слюну, продолжал: – Тогда ты идешь со мной. Сейчас же! Кастрат тоже. Он спрятал Серый Прутик в ножны, вырвал топор из черепа сержанта, схватил Кевиссу за руку над локтем и с диковатым рычанием шагнул к двери, делая головой знак Брилле следовать за ним. Кевисса закричала: – О, пощади, господин! Из за тебя я потеряю ребенка. Брилла повиновался знаку Фафхрда, однако защебетал при этом: – Добрый капитан, мы не принесем тебе никакой пользы, только будем обременять тебя при…. Фафхрд внезапно обернулся снова и бросил ему несколько торопливых слов, для убедительности потрясая окровавленным топором: – Если ты думаешь, что я не понимаю ценность даже нерожденного претендента на престол как объекта для выкупа или заложника, то в твоем черепе так же мало мозгов, как в твоих чреслах – семени. Что же касается тебя, девочка, – сурово добавил он, обращаясь к Кевиссе, – то если под твоими зелеными кудряшками есть еще что нибудь, кроме бараньего блеяния, то ты сообразишь, что с чужестранцем ты будешь в большей безопасности, чем с головорезами Хасьярла, и что лучше пусть у тебя будет выкидыш, чем твой ребенок попадет к ним в руки. Пошли, я понесу тебя. Он подхватил девушку на руки. – Следуй за мной, евнух; и если ты любишь жизнь, шевели своими толстыми бедрами. И Фафхрд зашагал по коридору; Брилла тяжеловесно трусил сзади и благоразумно делал глубокие судорожные вдохи в предвидении грядущих усилий. Кевисса обвила руками шею Фафхрда и глядела на него снизу вверх с восхищением знатока. Саман теперь дал выход двум замечаниям, которые, очевидно, приберегал для свободной минутки. Первое, горько саркастическое: «….если он будет сопротивляться!» Второе, со злобой, направленной против себя самого: «Эти чертовы вентиляторы, должно быть, оглушили меня, потому что я не слышал их приближения!» Сделав сорок гигантских шагов, Фафхрд прошел мимо ведущего наверх пандуса и свернул в более узкий и темный коридор. За самой его спиной Брилла тихо и торопливо проговорил задыхающимся голосом: – Этот пандус ведет в конюшню. Куда мы идем, мой Капитан? – Вниз! – не замедляя шага, резко ответил Фафхрд. – Не паникуй, у меня есть тайник, где можно спрятать вас обоих – и еще подружку для этой маленькой зеленовласой Мамы Принца. Потом он проворчал, обращаясь к Кевиссе: – Ты не единственная девушка в Квармалле, которую надо спасать, и даже не самая любимая. *** Мышелов, напрягая всю свою волю, опустился на колени и оглядел смердящую кучу, которая некогда была принцем Гваэем. Вонь была ужасающе сильной, несмотря на разбрызганные Мышеловом духи и на фимиам, которым он окуривал помещение меньше часа назад. Мышелов прикрыл всю омерзительность Гваэя шелковыми простынями и меховыми одеждами, оставив только его разъеденное чумой лицо. |
