Простите, мой дорогой, что я пишу так несуразно. Кругом меня шум, но я все-таки хотел немного поделиться с Вами.

Крепко Вас целую. Ваш А. Безредка».

Вернувшись из России, Мечников занимался главным образом изучением кишечной флоры и вопросом о влиянии на организм различных пищевых режимов. Большая часть опытов проводилась над всеядными животными, которые в этом отношении ближе всего подходили к человеку. Исследования показали, что наименьшее количество ядовитых продуктов оказалось у животных, которых кормили овощами и фруктами, имеющими много сахара. Мечникову удалось довести до минимума образование ядов у животных, давая им смешанную пищу с примесью молочнокислых бактерий.

На основании этих опытов Мечников делал выводы относительно пищевого режима и для человека. Однако он убедился, что количество ядовитых продуктов в человеческом организме обусловлено не одним только родом пищи. Иногда оно бывает различным при совершенно одинаковом питании. Очевидно, в кишках имеются какие-то микробы, способствующие или мешающие развитию гниения. Эти вопросы требовали еще длительного и тщательного изучения.

Для себя Мечников установил строжайший режим питания, которого придерживался многие годы, систематически наблюдая за своим здоровьем. Стремясь всячески продлить свою жизнь, ученый был занят вопросом, какое влияние на долголетие окажет его система обеззараживания всей пищи и устранения «дикой» микрофлоры кишечника путем систематического потребления кислого молока и чистых культур болгарской палочки. Сможет ли он на примере собственной жизни доказать правильность своей теории? Илья Ильич не забывал при этом обращать внимание своих оппонентов на то обстоятельство, что в семье Мечниковых мало кто переходил грань пятидесятилетия. Наследственное недолголетие плюс с детства слабое здоровье и позднее начало опыта (Мечникову, когда он окончательно установил для себя гигиенический режим, исполнилось пятьдесят три года) — все это должно было учитываться при оценке результатов опыта. В 1911 году Илье Ильичу исполнилось шестьдесят шесть лет, а его работоспособности и ясности мысли могли позавидовать и молодые.

В мае того же года Мечников снова выехал в Россию, во главе экспедиции института Пастера.

Вместе с мужем на родину выехала и Ольга Николаевна Мечникова. Она писала о том, какое счастье испытывал Илья Ильич, путешествуя по Волге — могучей русской реке: «В течение этого пятидневного переезда Илья Ильич единственный раз в жизни, кажется, предавался с наслаждением отдыху, следя глазами за тихим успокоительным пейзажем убегающих берегов.

Волга разлилась на огромное пространство. Местами леса, глубоко погруженные в воду, стояли, отражаясь в ней, точно заколдованные… Иногда на пристани или на палубе раздавались хватающие за душу волжские песни».

Экспедиция Мечникова высадилась на северном берегу Каспия, в казахских степях. «Перед нами, — продолжала свои записи Ольга Николаевна, — расстилалась степь, бесплодная, песчаная… Казалось, как возможно жить в ней. Но мало-помалу прелесть необъятного пространства, чистота воздуха, тишина, степной аромат — все это охватывает тебя, и ты начинаешь понимать, что можно не только жить в этой пустыне, но и любить ее».

Илье Ильичу, давно занимавшемуся вопросом о возбудителях туберкулеза, было известно, что люди, живущие в астраханских степях, почти не знают чахотки, но очень легко заражаются ею, попав в соприкосновение с городским населением. Мечников предполагал, что в природе существует естественная вакцинация к туберкулезу.