|
Комар так же, как Гупи, работал в одиночку и частенько наведывался в научный лагерь. Как-то раз, сверяя свои карты аномалий, Гупи и Комар обратили внимание на интересную особенность – на их обычном маршруте имелись небольшие участки, на которых никогда не появлялись новые ловушки. Работая на пару, сталкеры постепенно отметили только им двоим приметными знаками маршрут, который сами они называли «тропой». Никакой реальной тропы, понятное дело, не существовало, но по обозначенному этим именем маршруту можно было идти, почти не опасаясь вляпаться в новообразование. Почти, потому что, хотя за последние семь месяцев ни Комар, ни Гупи не отметили здесь ни одной новой аномалии, в Зоне ни в чем нельзя быть уверенным до конца. Зона умела обходить любые законы и ломать даже железные правила. Мир, расположенный за пределами Зоны, держится на нескольких константах, таких, как гравитационная постоянная, скорость света и число «пи». Отклонение любой из них в ту или иную сторону, пусть даже на исчезающе малую величину, привело бы к катастрофе. В Зоне действовал лишь один закон: нет никаких законов.
Все знаки, оставленные им и Комаром, были на месте, и Гупи уверенно шагал вперед. Пройдя километра три и не напоровшись ни на одну новую аномалию, Гупи уже почти уверовал в то, что засветло доберется до «Сталкера». «Тропа» поможет быстро пройти по южному берегу озера. Дальше единственным опасным местом оставался заброшенный карьер. Среди глубоких рытвин и старой, проржавевшей техники детектор жизненных форм работал нечетко. Там и кровососы порой пережидали выброс, и зомби, которым полусгнившие машины и автоматы, должно быть, напоминали о прошлой жизни, если забредали, то оставались надолго. Выхухоль рассказывал, что как-то раз видел в карьере зомби, совсем уже гнилого, у которого вместо головы только череп с пустыми глазницами остался. Так зомби тот сидел в раздолбанной «копейке» без колес, крутил руль и сам же изображал, как мотор работает. Хотя Гупи не очень-то доверял рассказу Выхухоля – если зомби весь гнилой, как же он тогда звуки издает? Ладно, хрен с ним, с Выхухолем. Перебравшись на другую сторону карьера, дальше можно идти по узкоколейке. Местность там открытая, так что ни одна тварь незаметно не подберется. Да и большинство ловушек издалека видны. «Жарка», даже если в неактивном состоянии, все равно траву подпаливает, гравиконцентрат ее к земле приминает, «Карусель» концы винтом закручивает. Ну, а «Разрядник» даже самый примитивный детектор аномалий берет. Гупи спускался по пологому склону, поросшему колючими кустами – налипший на ветки жгучий пух делал их похожими на гигантские соцветия переспелых одуванчиков, – и низкорослыми деревьями со скрюченными, изуродованными Зоной стволами и торчащими во все стороны, словно сломанные пальцы, ветками. Названия этих растений Гупи не знал. Да и кому нужны названия? Для сталкера куст – просто куст, а дерево – дерево. «Ботаники» пытались систематизировать местную растительность, но быстро запутались. Вот странно, растительность в Зоне постоянно видоизменяется, будто с ума сошла, а мутанты новые появляются не так уж часто. Почему? Как будто на флору Зоне наплевать – пусть что хочет, то и творит в своих владениях, – а вот с фауной они договорились и проводят целенаправленную селекцию живых и полуживых организмов. Знать бы еще, куда она направлена? И что за цель у этих мило спевшихся подружек? А, может, правы те, кто говорит, что мутанты – это и не мутанты вовсе, а существа, лезущие в наш мир из дыры в иное измерение, образовавшейся после того, как Чернобыль во второй раз рванул? То есть там, у себя дома, они, может быть, вполне добродушные и милые существа, а переход в другое измерение корежит их, превращая в монстров. Как бы там ни было, вскорости Гупи предстояло столкнуться не с инфернальными порождениями Зоны, а с существами, можно сказать, близкими по происхождению. |
