Немного поразмышляв, Боголюбов пришел к выводу, что проследить его жизнь для заинтересованных в этом лиц особого труда, наверно, не составляло.

Вот так судьба свела его с Плюгавым.

Фээсбэшник пришел на место встречи (через два дома от книжного магазина «Москва» оказалась кофейня «Кофе Бин», расположенная в бывшей Филипповской булочной) через минуту после Боголюбова.

Плюгавый заказал себе кофе по-ирландски, после чего не стал тянуть кота за хвост и выложил карты. Он достал из портфеля пластиковый файл, в котором лежали какие-то бумаги, постучал по нему ногтем указательного пальца:

— Перепишешь своей рукой то, что здесь написано.

— Нет, — сказал Боголюбов, даже не заглядывая в эти бумаги.

— Да, — сказал Плюгавый безо всякого выражения, прихлебывая свой кофе.

— Черта с два. Я под вашу дудку плясать не намерен. Много вас таких шибко грамотных сюда понаехало! А откуда вы взялись, хотелось бы знать, а, господин хороший?! Как ваша фамилия заканчивается? Наверно, на — штейн? На — берг? Или, может, на — ман?

— Моя фамилия правильно заканчивается. — Плюгавый закурил длинную коричневую сигарету, собственно даже не сигарету — сигариллу. — Но не в этом дело, молодой человек… Значит, Россия — для русских, да? — задумчиво произнес Плюгавый.

— Да! — запальчиво выкрикнул Боголюбов. — Моего деда под Москвой убили не для того, чтобы здесь чужаки свои порядки наводили!

— Кто это — чужаки? — вкрадчиво поинтересовался Плюгавый.

— Сами небось знаете, — буркнул Боголюбов.

— Я-то как раз не знаю, — пожаловался Плюгавый. — Думал, может, ты меня просветишь. Но, наверно, напрасно рассчитывал. А? Ладно, не комплексуй, Алексей, у тебя еще, как говорила одна немолодая актриса, все спереди. И твоя, с позволения сказать, карьера тоже… Понял? А она для нас важна, очень важна — твоя карьера…

Боголюбов насупленно молчал.

— Нет, так не пойдет, — горестно вздохнул Плюгавый. — У нас с тобой должно быть полное взаимопонимание… Понял?! — неожиданно выдохнул он Боголюбову в физиономию.

Тот даже отшатнулся и растерянно кивнул.

— Вот это другое дело, — удовлетворенно сообщил Плюгавый. — А я тогда тебя сейчас развеселю. На прощание расскажу анекдотец, так сказать, подарок от фирмы, ха-ха…

«На прощание?! Неужели это все?» — обрадовался Боголюбов.

— Значит, идет мамонт по тундре, щиплет травку. Вдруг раздается какой-то гул. Мамонт прислушивается, начинает нервничать. Гул все нарастает. Мамонт начинает метаться. И тут на горизонте, заслоняя собой все, появляется стадо слонов. Оно несется прямо на мамонта, и он начинает метаться и паниковать…

— Паниковать? — засомневался Боголюбов. — Мамонт против слона?! Паниковать?

— Слонов было много, — напомнил Плюгавый. — И потом, это же анекдот.

— А…

— Так вот. Пробегает стадо слонов и мамонта затаптывает на хрен. Мамонт встает, отряхивается и говорит: «Ну блин, задолбали уже эти скинхеды!»

— Н-не смешно.

— Вот именно! Вот именно! Скорее, страшно. Как-то неуютно даже, я бы сказал. Да… — Плюгавый засмотрелся в окно на девочек-тинейджеров, облепивших киоск с мороженым. — А меня, знаешь, сегодня ночью бессонница мучила, — пожаловался он.