На лице Лаури появилось весьма странное выражение, которое она, должно быть, неправильно истолковала. Энни могла поклясться, что он выглядел так, словно у него отлегло от сердца.

Позднее она в деликатной форме сказала Колину, что никогда не выйдет за него замуж, но что однажды он обязательно встретит девушку, которая искренне полюбит его и станет ему женой, наверняка гораздо лучшей, чем она.

1962 год только начинался, и к этому времени, похоже, каждый молодой человек в Ливерпуле обязательно принадлежал к какой-нибудь рок-группе. Клуб «Каверн» окончательно отказался от джазового репертуара, и теперь здесь каждую ночь звучал рок-н-ролл. Майк Галлахер увлекся игрой на гитаре, сводя свою семью с ума.

Во время гастрольной поездки по Англии в Нью-Брайтон приехал американский певец Джерри Ли Льюис, дававший концерт в «Тауэр Болрум», за ним следовало выступление Литла Ричарда, а в конце программы были «Битлы». Конечно же, Энни и Сильвия присутствовали на этом выступлении.

Энни была рада, что ушла из «Стикли и Пламм», поскольку работать там было одно мучение. Сейчас она тоже уставала и допускала бесконечные ошибки, но, поскольку подписывала большинство документов сама, Фрэнк Барроуз не замечал ее промахов.

Девушка понимала, что скоро все закончится. Это неизбежно должно было когда-нибудь произойти. Нельзя же в поисках развлечений вечно вести такой сумасшедший образ жизни. В июне Сильвия должна была закончить колледж и начать свою карьеру в области рекламы. Она даже подумывала о том, чтобы перебраться в Лондон, а это означало, что Энни снова придется остаться одной. Но когда наступил июнь, Сильвия решила оставить все как есть. «Какой нормальный человек изъявит желание уехать из Ливерпуля, когда этот город стал центром вселенной? Пожалуй, лучше я несколько месяцев отдохну. В деньгах я не нуждаюсь».

Ливерпуль менялся. С одной стороны, возводились новые здания, наконец-то были расчищены участки, подвергавшиеся бомбежкам во время войны, да и центр города стал выглядеть совершенно по-другому. Появился новый театр. Стараниями скульпторов и поэтов был проложен культурный мост, соединяющий Ливерпуль с миром, лежащим за его пределами. Однако, с другой стороны, узенькие улочки с маленькими уютными домиками, разветвляющиеся в сторону от Скотлэнд-роуд, где соседи знали друг друга в лицо, были безжалостно стерты с лица земли. Людям пришлось переселиться в унылые необжитые места, такие как Киркби. Градостроители, несмотря на ученые степени и огромное жалованье, даже не потрудились позаботиться о наличии магазинов и пабов.

В октябре Энни должен был исполниться двадцать один год. Ей повезло, ее день рождения выпадал на субботу. Сиси предложила в честь этого события устроить вечеринку в «Гранде». Они с Бруно находились сейчас в дружеских отношениях, и она частенько появлялась в отеле, чтобы помочь ему с организацией больших приемов.

— Через месяц после моего дня рождения тебе тоже исполнится двадцать один, — заметила Энни, обращаясь к Сильвии. — Я-то думала, что Сиси с лихвой хватит одной вечеринки.

— Я сказала ей, что хочу обойтись без лишней суеты. Мне невыносимо думать о том, как эти двое будут охать и ахать надо мной. Я бы лучше поужинала где-нибудь с тобой.

Столовая в «Гранде» была рассчитана на сорок гостей. «Те, кто захочет побыть в тишине, могут воспользоваться маленькой комнатой в пабе», — оживленно сказала Сиси, занимаясь необходимыми приготовлениями. «Это так грустно, — подумала Энни, — и несправедливо, словно я, а не Сильвия, прихожусь ей родной дочерью». Однако радостное волнение оказалось заразительным. Энни с нетерпением ждала вечеринки, которую устраивали в честь дня ее рождения.

Найти сорок гостей не составило никакого труда.