– Ничего, обойдется! Официально к нам придраться нельзя. Нужно только продержаться, пока не начнут капать денежки.

– «О невозможном все мечтать, с несокрушимым все сражаться»! – иронически процитировала Майя и отправилась к детям.

Несколько часов спустя Мэтти неохотно жевал сандвич, бормоча что-то о биг-маках, а Майя вздыхала над столбиком цифр. Ей никогда не расплатиться, никогда. Даже за миллион лет. Ни за сто миллионов. Откуда быть умению обращаться с деньгами у человека, который никогда их не имел? А состояние финансов Клео можно определить словом «банкрот».

– Майя, а могу я новые кроссовки?

На этот раз она не потрудилась поправить грамматику. Они ничего не могут с таким бюджетом!

– А что с твоими? – рассеянно полюбопытствовала Майя, повторяя расчет на старом, еще со времен колледжа, калькуляторе в надежде на то, что обсчиталась.

– Продырявились. Мисс Кидд говорит, пора их сменить. У Дика новые – с неонками!

Майя расслышала в голосе мальчика умоляющую нотку и воздержалась от лекции, что беднякам следует умерять аппетиты. Ее бесчисленные приемные родители никогда не забывали об этом напомнить. Здравый смысл имеет мало общего с детской потребностью быть не хуже других. И потом, они вовсе не бедны! Не хватало еще приклеить ярлык и подогнать под него всю жизнь. В конце концов, у нее есть образование! Этого никто не сможет отнять. Человек с образованием всегда заработает на хлеб и масло. И даже на кроссовки с неонками.

Майя взъерошила волосы племянника, со стыдом сознавая, что проглядела плачевное состояние его обуви.

– Завтра же купим тебе новые кроссовки. А пока давай нарисуем на старых смайлики. Ведь у Дика на кроссовках смайликов нет?

– Лучше драконов! – обрадовался мальчик и одарил ее одной из своих редких застенчивых улыбок. – Смайлики уже есть у Шелли.

– Огнедышащих драконов! – поддержала Майя, воодушевляясь: с кистью она вполне умела обращаться.

Спрятав память об улыбке Мэтти в укромный уголок сердца, она проводила племянника взглядом до двери. Когда-то его мать была единственным буфером между чрезмерно впечатлительной младшей сестренкой и миром, полным грубых, ожесточенных людей. Как же могла она годы спустя променять такого чудесного мальчишку на наркотики? Что ожидает Мэтти в будущем, когда каменные челюсти разожмутся и выплюнут Клео назад в большой мир, с непоправимо запятнанной репутацией, по-прежнему неспособную позаботиться ни о себе, ни уж тем более о ребенке, которого она зачем-то произвела на свет?

Майе показалось, что ответственность висит на ней тяжело и криво, как мантия с чужого плеча. Она мысленно закуталась в неподатливое одеяние и сердито уставилась на столбик цифр. С таким бюджетом нечего и думать, что мечты сбудутся.

Чистые голубые небеса Каролины благосклонно взирали на двойные двери ресторана «У Хоулма», в которые – хочешь не хочешь – предстояло войти. Майя попробовала дозвониться Акселю Хоулму по номеру, найденному в телефонной книге, но не была удостоена даже автоответа. В восемь она отводила Мэтти в детский сад, а в десять открывала «Лавку древностей», так что на визит оставалось не так уж много времени.

Ресторан находился в нескольких кварталах от магазина. Впрочем, в этом городишке что ни возьми находилось в нескольких кварталах от всего остального. Их мать выросла здесь, но сумела вырваться, вступив в брак. Майя пыталась разобраться, чего ради Клео вернулась в Уэйдвилл. Потому что здесь можно всюду добраться на своих двоих – самом дешевом виде транспорта?

Стучаться в двери ресторана в девять часов утра казалось нелепым, поэтому Майя собралась с духом (и с силами) и толкнула дверь, которая распахнулась с такой легкостью, что она чуть не упала через порог.