Там, в бою было не до переживаний, тем более с тем коктейлем, что вогнала в меня аптечка, будь она трижды проклята и благословенна. А вот сейчас наступает время расплаты, время осознания, что же я на самом деле натворила. Изнутри начинает пробиваться неконтролируемая мышечная дрожь, натурально трусит и как бы не ломает и, почувствовав мое состояние, детские ручки разом сжимаются, удерживая меня на миг на краю, даже успеваю подумать — «спасибо родимые», прежде чем поток воспоминаний о прошлом сумасшедшем дне выбивает меня из реальности.

Начало было просто замечательное, в том смысле, что очухалась я не в клетке, и не на цепи. Удивительного в том ничего не было, несмотря на забытье, я вполне контролировала происходящее вокруг и своего перемещения точно бы не прозевала, а вот почему это не произошло — уже проходило по разряду чудес. Но задумываться над этим было некогда, я всеми силами интриговала, пытаясь сохранить за собой положение и привилегии «гостя», чтобы не встать перед необходимостью драться за свою свободу, да еще с теми, кто фактически спас мне жизнь.

Так что эта неухоженная железка под двуручный хват попалась мне очень вовремя, нет ничего более успокаивающего, чем занять чем-то лапы, когда в себе не уверенна, а уж оружие для этого подходит ну просто изумительно. А двуручник вселял уверенность просто одним своим видом. Было в нем что-то такое… надежное, как плечо друга. Вот «режик» мой, хоть он и той же длинны, такого чувства не внушал, слишком много всего в него понапихано, не знаешь, за что хвататься. А этот весь понятен — прямой, тяжелый, цельный и предназначенный только для одного, но уж это «одно» он будет делать так хорошо, насколько хватит сил и умения взявшегося за рукоять.

Сил у меня на него более чем достаточно, а вот хозяин мой такого впечатления не производит, хотя слабым его не назовешь, жилист и сух, скорее всего, быстр и точен в движениях, но совсем не гигант, и едва ли больше меня весом. Собственно этим, видимо, можно объяснить «позаброшенность» двуручника — чтобы управится с ним местному, он должен иметь габариты явно исключительные, а вот я с ним должна управиться легко, спасибо не так давно слезшим с деревьев предкам.

Так что не удержалась от того, чтобы понтануться — пару раз махнула железкой, как гимнастической палкой, красиво и эффектно, хорошо что тут нет моего инструктора по «фехтованию», он бы мне за такое так мозги вправил — неделю бы сидеть неудобно было. Но Кабир впечатлился, а это самое главное, чем более сильной он меня будет считать, тем лучше, пустыня не место для слабых, настоящее уважение вызывает даже не сила, а четкое понимание ее границ.

Правда, после «демонстрации» пришлось просить инструмент по уходу за оружием, чтобы чем-то занять лапы и не показать гостеприимному хозяину, как они трусятся. Эта маленькая гимнастика практически выпила из тела все невеликие силы, да еще и показала, что восстанавливать навыки владения оружием мне придется с самых азов, слишком многое забыло тело за эти годы — обычного развлечения с манекенами в спортзале оказалось слишком мало для поддержания формы. А пока я изо всех сил «надувала щеки», пытаясь найти выход из дурацкой ситуации, в которую сама себя загнала — какой из меня теперь крутой боец и какого….. было его тогда из себя строить?

У нас, честно говоря, фехтовальной школы-то вовсе и нет, точнее — нет навыков «работы» по человеку с оружием. Для выяснения отношений — только когти и зубы, да и там каких-либо навыков по поражению специально не вырабатывают, потому как назначение у дуэлей совсем другое.