Все переглядываются, вопрос неожиданный.

— Третье на что хочу обратить внимание — как многие уже поняли, хоть и естество мое несомненно, но воспринимать меня как обычную женщину будет ошибочно. Я могу биться наравне с мужчинами, разумны ли мои речи — судить не мне. Удобней всем было бы считать, что мне Аллахом даны два обличья — кутруб и гуль.

— Как же можно отличить одно от другого? — это видимо тот самый Асад, острослов и шутник. Киваю ему и весело подмигиваю.

— А это очень просто, у нас говорят — «павлина узнают по перьям». Если видишь меня в броне и при мече — перед тобой брат и достойно будет приветствовать его поцелуем или рукопожатием. А если в платье, а по воле Аллаха хотя бы три дня в месяц мне придется его носить — то после первого взгляда надлежит опустить глаза в землю дабы не подвергать опасности свою добродетель.

Раздаются смешки, а солидные люди прячут улыбки — кажется Асад впервые, нарвался на достойный ответ. На этой волне и завершаю:

— Теперь я, с вашего позволения покину собрание. Добычу, по обычаю принадлежащую мне, прошу уважаемого Кабира распределить на долю каждого кто стоял со мной вместе против врага, на правах хозяина принимавшего гостя или отца почтительной дочери — решать ему. Если кому-то понравится что-то из того что он определит в мою долю — не стесняйтесь, и сердце и двери мои всегда открыты для друзей.

После чего оставалось только встать и попрощаться с Кабиром традиционным амаан илляах (храни Аллах), но он меня так просто не отпустил — довел до выхода и опять расцеловал на пороге.

А после этого моя сидела за ковром в соседней комнате, забавляясь тем, как седые мальчики делили новые игрушки, но оно и хорошо — когда человеку удается до седин сохранить в душе ребенка, меньше вероятности что там поселится какая-нибудь гадость.

А вот результат совета — меня удивил. Кабир чуть не поругался со своим братом, тот тоже решил меня удочерить, проблема я так понимаю, была в том, что оба были слишком сильными личностями, а когда задумались о преемнике, обнаружили, что сыновья-то у них выросли идеальными исполнителями.

В итоге сошлись на том, что я теперь у них младший брат/сестра. Что, принимая во внимание мой возраст, делало меня в перспективе старшей в роду — с последующей передачей власти уже кому-то из внуков, за воспитание которых оба взялись уже всерьез, в отличие от собственных детей. И кто сказал, что в примитивном обществе и отношения проще?

Так что когда меня словами «уважаемый кутруб, шейх просит своего младшего брата присоединиться к нему» позвали назад, шоком это уже не оказалось…

Ощущение удивительного мира и защищенности на торжественном обеде в честь моего «рождения» портила только разболевшаяся правая лапа, которой, как на грех, тут надо пользоваться всегда и во всех случаях. Если, конечно, нет желания кому-то навредить или бормотать непрерывно шимаалин ма тишнаак (левая рука не причинит вам вреда).

— Кабир, Кабир — гуль детей в пустыню свела…

Вот посмотришь на такого вестника и задумаешься — «а не зря ты осуждал привычку шахов рубить головы гонцам, принесшим плохие вести». Ведь ничего толком еще не сказал, а все вокруг уже готовы нестись сломя голову.

Стойбище встречало своих мужчин нехорошо — воем собак и женским плачем. Случалось в свое время видеть много стойбищ разоренных усобицей или набегом, но здесь витал какой-то особенный ужас — неизвестность пугает сильней осознанного бедствия. Перед тем как собраться всем вместе, каждый завернул сначала в свой шатер, потому многим на совете изменяла привычная сдержанность.