Аластер Рейнольдс. Медленные пули
За Разломом Орла
Подлинная история
Держа в ладонях пиалу с кофе, я размышляла о том, чем занимаюсь, вернувшись домой. Одно единственное слово привело меня сюда с Земли – я всегда надеялась его услышать, но почти позабыла о нем за прошедшие семнадцать лет. Слово это было «дерьмо», и оно более менее отражало мое душевное состояние. Гроссарт пообещал встретиться со мной в кофейне «Ленивцы» на среднем ярусе Страта Сити. Мне пришлось пробивать себе путь к столику на двоих у окна, недоумевая, почему этот столик – явно с лучшим видом – оказался свободным. Скоро я поняла: кафе «Ленивцы» находилось прямо под стартовой площадкой для дайверов и кто нибудь из них то и дело с треском пролетал мимо окна. Создавалось впечатление, что сидишь внутри небоскреба после краха фондовой биржи. – Повторить, мэм? Мохнатый робот официант преодолел сплетение трубок под потолком, смахивавшее на кишечник, и завис над моим столиком. Я решительно поднялась с места: – Нет, спасибо. Я ухожу. Если меня спросит мужчина… Если он спросит Кэрри Клэй, передайте: чтоб ему мочиться против ветра. – Ну что вы, это ведь не слишком приятно. Тот самый мужчина возник рядом со столиком, словно призрак. Я взглянула на него, когда он усаживался на свободный стул, а потом вздохнула, покачав головой: – Боже! Вы бы хоть попытались придать себе сходство с Гроссартом, если уж не в состоянии явиться вовремя. – Прошу прощения. Вы же знаете, что пунктуальность не для нас, марсиан. Или знали когда то. Я возмутилась: – На что это вы намекаете? – Ну, вы провели какое то время на Земле, верно? – Он подозвал щелчком пальцев официанта, который успел двинуться по потолку в обратный путь. – Мы совсем как японцы: никогда не доверяем тому, кто уезжает, а потом возвращается. Пожалуйста, два кофе. Я вздрогнула, когда мимо окна просвистел дайвер. – На этот раз сделайте… – начала я, но официант уже удалился. – Смотрите, теперь вы связаны обязательством. Я снова бросила оценивающий взгляд на лысеющего мужчину средних лет. – Вы не Джим Гроссарт. Даже отдаленно не похожи. Я встречала и более убедительных… – Двойников Элвиса? – Кого? – То же самое говорили про Элвиса, когда он оставил затворничество. Что он выглядит не так, как ожидали поклонники. – Понятия не имею, о ком или о чем вы толкуете. – Разумеется, не имеете, – сказал он, торопливо переходя на извиняющийся тон. – Вы и не должны. Это моя вина: постоянно забываю, что не все помнят такие давние события. – Он указал на мой пустой стул. – Не присядете, чтобы мы могли нормально поговорить? – Спасибо. То есть спасибо, нет. – И я предполагаю, что даже слово «дерьмо» на данном этапе никак не поможет делу? – Простите, – помотала я головой. – Вам придется сделать гораздо больше. Слово, конечно, имело значение, однако меня не сильно впечатлило то, что оно известно собеседнику. Я не оказалась бы на Марсе, если бы некто, знавший его, не связался с моим агентством. Проблема состояла в том, что этот человек едва ли был тем, кого я искала. Все это началось довольно давно. Я сделала себе имя, освещая важные события на Земле – единственная журналистка, допущенная в Ватикан в период Перезагрузки Папства, – однако до того я считалась на Марсе репортером средней руки. Мною было написано много статей, но больше всего я гордилась одной, посвященной первой высадке – событию, которое с каждым десятилетием становилось все более туманным и все сильнее обрастало мифами. |
