Тиран в отношениях с женщинами, Полещук в душе посмеивался над рассуждениями Гольдмана, будучи совершенно уверен, что та участь, которая постигла неврастеника-итальянца, ему не грозит.

Интуиция подсказывала ему, что именно в высказываниях доктора присутствует разгадка, ключ к его вчерашнему проигрышу и сегодняшнему тяжёлому, но отнюдь не постпохмельному, состоянию. Однако всякий раз у него не хватало терпения дослушать рассказ австрийца до конца.

Наконец, отчаявшись найти какую-либо зацепку, Полещук оставил включённым магнитофон и обратился к своим записям в блокноте. В тот же момент его слух поразила фраза, произнесенная доктором по завершении повествования:

«Я лишь предложил ему пройти несколько сеансов гипноза, прописал транквилизаторы».

Полещук выскочил из-за стола и в диком возбуждении начал вышагивать по кухне.

«Вот тебе, Лёня, и разгадка, вот тебе и объяснение, почему вчера ты продул партию! Значит, в тот момент, когда банк перешёл в руки Фогеля, эта австрийская сволочь начала меня гипнотизировать! То-то он не сводил с меня глаз… А я-то, наивняк, положился на своё умение вовремя передёрнуть карту, всего-то! Н-да, против лома нет приёма… Разве мог я вчера со своими допотопными “мульками” тягаться с дипломированным гипнотизёром?!.

В своё время мне приходилось сражаться с мастаками, которые заранее метят карты или специальные очки надевают, чтобы издали видеть карту противника, но чтоб гипнотизировать партнёра… Нет, увольте, такого среди картёжников я ещё не встречал и не слышал!

Наши преферансисты говорят: “Знал бы прикуп — жил бы в Сочи”. Наивные! Что такое знание прикупа в сравнении с манипуляциями гипнотизёра за карточным столом? Вот кто может безбедно жить — гипнотизёр, и не только в Сочи! В этом я сам вчера убедился…

Н-да, здорово сработал дуэт Фогель — Гольдман! Один, значит, мне виски в бокал без устали подливал, а второй тем временем направлял на меня всю силу внушения… То-то я всякий раз игру невпопад заказывал. Говорил не то, что думал, делал не то, что хотел… И ведь что интересно: бомбардировать меня доктор принялся только после того, как я сорвал крупный куш, раздел консула на целых четыре тысячи долларов! Слаженно работают арийцы, ничего не скажешь…

А теперь эта сволочь играет в благородство:

“Дорогой друг, я не тороплю Вас с возвратом 6000 $. Искренне Ваш Курт”.

Ну что ж, товарищ Курт, раз вы не спешите получить обманным путём выигранные у меня деньги, так тому и быть. Встретимся после того, как сработает “Чанг”и придёт ответ из Москвы!»

Полещук, забыв, что всё ещё расхаживает босиком, с такой силой притопнул ногой, что от боли заорал благим матом.

«Всё бы, конечно, было нормально, если бы в кассу резидентуры не надо было возвращать тысячу долларов… Что делать? Их вернуть необходимо до возвращения Тимофеева из отпуска…»

Глава седьмая. <style name="char-style-override-5">Чужой среди своих</style>

Закончив прослушивание записей и подкрепив себя ещё одной таблеткой аспирина и чашкой чая, Полещук вспомнил о привычке «Чанга» работать по выходным дням до обеда. Наспех приведя себя в порядок, разведчик опрометью бросился в гараж.

На ходу сообразил, что лучше воспользоваться машиной Сэлли — в выходной день американские дипломатические номера будут меньше привлекать внимание полицейских. Тем более что машину придётся оставить на улице у здания непальского Министерства внутренних дел.

На минуту заехал в резидентуру, взял портативный фотоаппарат и несколько бутылок «Посольской» — по опыту знал, что без водки на полноценную явку можно не рассчитывать…

Советские разведчики, как правило, встречались со своими агентами из числа непальцев в каком-нибудь храме исторического комплекса Пашупатинатх, расположенном от Катманду в нескольких минутах езды на автомобиле.