«Доверяй, но проверяй!» — принцип, которому неуклонно следуют офицеры-агентуристы всех спецслужб мира.

Особенно интенсивны проверки в начальный период негласного сотрудничества. А если «новобранцем» является подданный иностранной державы, завербованный с использованием компрометирующих материалов, то у его оператора только и забот: каким рентгеном «просветить» обращенного в новую веру, как убедиться самому и доказать начальству, что мы имеем дело не с двурушником, который одинаково ловко «таскает каштаны из огня» и для нас, и для противника, или, того хуже, — кормит нас «дезой».

Сказанное выше вовсе не означает, что со временем агенту будут доверять беспрекословно и всякую добытую им информацию начнут принимать как откровение Божие. Отнюдь. И в дальнейшем представляемые агентом сведения будут подвергаться всестороннему анализу и проверкам, а он — постоянно находиться под контролем. Но одно точно: проверок станет меньше, хотя проводиться они будут изощренней и тоньше.

Не мудрствуя лукаво, Козлов прибег к испытанному многими поколениями контрразведчиков трюку. В ходе очередной явки вручил «Самураю» плоскую металлическую коробочку в виде табакерки с несколькими кнопками, измерительной шкалой и стрелкой на лицевой крышке.

Попросил агента, разумеется, пообещав приличное вознаграждение, спрятать эту коробочку на пару-тройку дней в кабинете японского посла, лучше всего где-нибудь за книгами.

Осторожный «Самурай» поинтересовался, зачем «табакерка» должна непременно оказаться именно в кабинете посла.

Генерал пустился в пространные объяснения об ухудшении экологической обстановки из-за расплодившихся в столице НИИ и лабораторий, занимающихся исследованиями в области радиоэлектроники. По утверждению Козлова, жители Москвы рассылают письма во все государственные инстанции, требуя оградить их от действия пресловутых электромагнитных излучений. Поэтому в настоящее время КГБ выясняет, действительно ли настолько загрязнена окружающая среда, что надо принимать неотложные меры. Но для того, чтобы преждевременно не создавать паники, делает это скрытно. Добавил, что Моссовет принял решение начать изучение обстановки со зданий дипломатических представительств, конкретно — с кабинетов послов и других высокопоставленных иностранных чиновников. Вручаемый регистратор должен зафиксировать наличие или, наоборот, отсутствие указанных излучений.

Внешне японец был польщен проявлением заботы о здоровье его соотечественников, да не кем-нибудь, а самим Комитетом госбезопасности. Однако сомнения оставались. «Самурай» с опаской взял регистратор в руки и спросил:

— А он не взорвется?

— Слово офицера, н е т! — с пафосом ответил генерал. — Он не только не взрывается, но и не может никому причинить вреда.

В отличие от предыдущих объяснений, это было святой правдой.

— Не надо только нажимать эти кнопки…

Других вопросов со стороны «Самурая» не последовало, он забрал регистратор излучений и на следующий день спрятал его в кабинете посла.

В том, что регистратор находится в японском посольстве, и именно в крыле, где расположен кабинет посла, сотрудники оперативно-технического управления имели возможность убедиться, пеленгуя из разных точек микрорайона издаваемые им позывные. Через равные промежутки времени регистратор выплевывал в эфир сигналы, подобные знаменитым «бип-бип», что издавал наш первый искусственный спутник Земли.

В назначенный день «Самурай» вернул Козлову прибор, в котором была еще одна техническая хитрость: регистратор был устроен таким образом, что попади он при посредничестве «Самурая» или без его участия в руки японских контрразведчиков, которые попытались бы определить его предназначение, то это было бы обязательно зафиксировано при контрольном обследовании нашими технарями.