Если бы она его не знала, то подумала бы, что он пытается объясниться ей в любви.

– Ты действительно так считаешь? – прошептала она.

– Я никогда не лгал тебе, моя Грейс.

– Да, я знаю. Ты скрывал от меня лишь то, что хотел меня.

– Но ведь ты была так не похожа на других женщин. Ты никогда не смотрела на меня ниже пояса.

До нее не сразу дошел смысл его слов.

– Я умерла бы от стыда, если бы ты заметил, что я смотрю на твою нижнюю часть.

– Заметь, я буду рад, если ты посмотришь на нее сейчас.

И она посмотрела. О боже… Его возбуждение было очевидно. Неудивительно, что она почувствовала его сквозь несколько слоев одежды еще тогда, в «хаммере».

– Хочешь посмотреть? – спросил он. Она не собиралась дразнить его.

– Да.

– Тогда смотри.

Он скинул рубашку, а затем рывком избавился от белья, и перед Грейс предстало совершенное мужское тело.

– Тебе нравится? – с гордостью спросил он.

– Очень… – Ей пришлось прокашляться. – Очень нравится.

– А теперь мы разденем тебя до конца.

– Хорошо.

Он присел и, поставив ее ногу к себе на колено, снял с нее туфельку. Грейс пришлось держаться за его плечо, чтобы не упасть. Кожа его была горячей и гладкой.

Он потянулся вперед и поцеловал ее живот – чуть ниже пупка. Она издала звук, который ей самой показался незнакомым.

Амир взглянул на нее и усмехнулся.

– Все хорошо, мой котенок.

О боже. Ее шейх сведет ее с ума. Он мягко поглаживал ее ногу, и пальцы ее вцепились ему в плечо, когда одно ощущение сменялось другим. Он нежно поставил ее ногу на пол, затем снял туфельку с другой ноги.

Она превратилась в трепещущий комок нервов, когда он медленно снял с нее трусики. Когда он поцеловал курчавые шелковистые волосы, покрывавшие ее лобок, Грейс тихо вскрикнула.

Он нагнулся, и в самом ее интимном месте оказался его язык. Он проник между трепещущих лепестков и стал ласкать средоточие ее женственности. Грейс издавала мурлыкающие звуки, нежась в его объятиях.

Он крепко держал ее за бедра, не давая ей пошевелиться, а наслаждение между тем окутывало ее волнами, которые становились все больше и больше, и она почувствовала, что скоро произойдет взрыв.

Наверное, она сказала очень громко:

– Подожди, мой милый. Я готова принять тебя.

Ее тело содрогалось от такого сильного желания, что колени Грейс подкосились. Амир подхватил ее, готовую упасть, и понес в ванную.

Когда они опустились в пузырившуюся теплую воду, она поняла, что это минеральная вода. По ее поверхности плавали лепестки роз, и даже в своем сумасшедшем состоянии она поняла, что Амир сделал это… только для нее.

Такую ванну она раньше не принимала. Впервые кто-то ласково мыл ее тело, впервые она нежилась в ароматной воде с мужчиной.

В ванне, выложенной мозаикой, он снова возбудил ее и дал понять, что тоже возбужден.

– Я хочу назвать тебя своею женщиной.

Эти слова вошли глубоко в ее сердце.

– Да.

– Ты позволишь мне соединить наши тела?

– Да. – Это слово прозвучало словно вскрик.

Независимо от того, какие чувства он испытывал к ней, она готова была отдать ему не только свое тело. Она отдавала ему свое сердце, свою душу. Она бы отдала ему и свою жизнь, если бы он захотел взять ее.

Амир бережно уложил ее на диван. Он снова начал ласкать ее тело, и к тому времени, когда он прикоснулся к низу ее живота, между ног, она жаждала стать его женщиной. Но вместо того, чтобы войти в нее, он начал легонько поглаживать ее пальцем.