Подвела черту всему, что происходило до сегодняшнего дня.

— И у нас начнется совсем другая жизнь. Без моего родного братца…

Саня снова вздохнул и неуверенно улыбнулся. Милый круглоглазый мальчик…

Пусть начнется другая… Там посмотрим, что из нее получится…

И никому не дано сойти с колеи, начертанной для него Судьбой…

24

Вне себя от бешенства Саша позвонил Шуре:

— Атос, мы остались вдвоем! Портос благополучно отвалил к моей добропорядочной сестрице навсегда! Чего и следовало ожидать…

— На какую тему поскандалили? — справился Шура.

— Слишком много чести для Наумова, чтобы я комментировал и обсуждал его идиотические поступки! — заявил Саша.

— Значит, теперь деньги пополам? — полуутвердительно спросил Шура.

— Да что ты все без конца о деньгах да о деньгах?! Снова в том же корыте! — опять взвился Саша. — Лучше думай о хороших деньках! Ты мне уже плешь проел этими баксами, которых тебе почему-то вечно недостает! У тебя, в конце концов, на шее всего одна жена и один сын Семен, насколько мне известно! Не пятеро по лавкам!

— Тебе далеко не все известно, — невозмутимо заявил обычно замкнутый Шура. — И не учи дедушку кашлять! У меня есть еще обязательные и немалые расходы. Так что, может быть, как раз пятеро… Это не по телефону.

— Бабу завел? Принудиловку? — живо заинтересовался Саша. — Наконец-то сподобился! Вот тут ты молодец! И сильно, судя по всему, она взялась тебя доить? Сосет по-крупному! То-то, я смотрю, ты стал много тратить! Да они все такие! Ладно, завтра расскажешь!

Он отключил мобильник, забился на диван поглубже и тяжко задумался. Нет, о Сане он не тосковал. Ушел — и скатертью дорога! Даже хорошо. Дорогая сестрица вообще уже сколько лет травит любимому братику душу и пытается испоганить жизнь своими укоризненными взглядами да отдельными фразочками. Дескать, как там у тебя с совестью, братишка? Как там обстоят дела с нравственностью, духовностью, моральными принципами?.. Праведница…

А дела с моралью обстоят замечательно. Ни она его старается не тревожить, ни он ее. По обоюдному соглашению. И к взаимному удовольствию.

Так что жизнь хороша и даже прекрасна. Течет вперед широким потоком, ничем не замутненным и нипочем не остановимым. Его задержать нельзя. Даже с помощью взрывов в машине.

Саша вспомнил об этом и скривился. Снова в том же корыте…

Его уже вконец замотала прокуратура, а толку — чуть… Нашли труп какого-то мужика… Его видела Таня. Опознать человека не удалось. А может, никто и не пытался. Впрочем, это не так просто. Тело разметало взрывом, остались фрагменты… За настоящую работу Гребениченко следовало бы выложить следователю и его работничкам немалую сумму, а он не захотел. Почему?.. Разве ему самому не интересно узнать, кто, да откуда, да почему?..

Ну, почему — это ясно. А вот кто… Это вряд ли удастся выяснить. Мимо сада… Да и доискиваться до истины, допытываться до правды Саша боялся. Врагов — море разливанное, но самое страшное, что среди них наверняка есть друзья. Злейший друг мой… И это самое страшное. Тяжелое. Кто?.. Из общего списка выпадали лишь Шура да Саня. Эти двое чисты, просто не могут быть причастны к взрыву. Хотя кто знает… Да нет, отбросил от себя Саша дрянную, липкую, навязчивую мысль. Нет… Это невозможно… Скорее, Гришка Венцель. Или его дружки, тоже давно записавшиеся в близкие, добрые приятели Гребениченко.

Гришка и стал тем самым первым человеком, который ввел Сашу в мир фальшивых лекарств. Он был директором одной из центральных аптек и в начале девяностых годов затеял ее реконструкцию.