— Ты представляешь, во что превратится дом, если мы будем ждать до субботы?

— Да, — тихо произнес малыш. — Тебе перед папой будет очень стыдно, если ты сейчас не уберешься.

— Ты хочешь сказать, что не будешь мне помогать?

— Нет. Я привык убираться только по субботам.

— Ладно, — смирилась я, — тогда ты должен сидеть тихо, пока я буду убираться.

— Я пойду чистить зубы, а потом тихо посижу в своей комнате и поиграю в приставку.

Я не очень поверила, что Егор так просто отступится и будет тихо сидеть, но надежда на чудо все же забрезжила.

— Где у вас тряпка и швабра? — поинтересовалась я у мальца.

— Теперь я верю, что ты из деревни. Где же это видано — в двадцать первом веке убираться при помощи швабры и тряпки? Вон моющий пылесос стоит, — Егор указал в сторону коридора, где, как я предположила, есть кладовка.

— Спасибо за помощь. — Тяжко вздохнув, я пошла в указанном направлении.

— Ты хоть с ним обращаться умеешь, тетя деревенская?

— Разберусь как-нибудь, — не очень вежливо буркнула я.

Все же надо отдать должное этому чертенку: он сдержал данное слово. Пока я ползала по панкратовским апартаментам, выгребая из каждого угла по куче перьев, Егор ни разу не встал на моем пути. Через час я закончила и поинтересовалась у Егора, заглянув к нему в комнату:

— Ну так что, в парк идем?

— Конечно, идем, — весело отозвался тот. — Я уже совсем заждался тебя. Думал, что ты заснула там. Хотел сходить проверить, но услышал, как ты включила пылесос, и понял, что с тобой пока все в порядке.

— Тогда быстро собирайся. На улице сегодня жарко, так что ты сильно не утепляйся.

Через двадцать минут мы с Егором вышли из квартиры. Любопытная консьержка чуть не свалилась со стула, наблюдая за нами.

— Это моя тетя из Аткарска, — сообщил ей Егор. — Она совсем деревенская, еле втолковал ей, что такое пылесос и как им пользоваться.

Старушка сочувственно посмотрела на меня:

— Да, нонче техника чудеса творит, скоро за тебя и полы мыть сама начнет. Ничего, дочка, — подбодрила меня бабуля, — разберешься, привыкнешь, видиком научишься пользоваться. Я вот уже совсем с ним обвыклась.

— Спасибо, бабушка, на добром слове, — сыграла я Аленушку, которая всех благодарит за любую мелочь. А затем повернулась к малолетнему мучителю: — Куда, Егор, пойдем?

— В парк, где горка, на которой можно прыгать.

— Ты меня доведешь туда? А то я, тетка деревенская, не знаю, где это.

— Ладно, доведу, — смилостивился мальчик.

Мне стало немного легче оттого, что не пришлось в очередной раз с ним препираться. Этим парком с чудо-горкой оказались «Липки».

Куча мамаш со своими дитятками высыпали погулять в жаркий летний денек. От вчерашнего дождя остались только воспоминания. Даже лужи все пересохли.

Егор от души наскакался, набегался с другими ребятами. В эти минуты я снова прониклась к нему симпатией. Все-таки он неплохой малыш, можно даже сказать — хороший, просто ко всем ревнует своего отца. Его тоже можно понять. Надо только мне почаще об этом вспоминать, иначе я в приступе ярости его прибью нечаянно. Мой клиент, конечно, от этого в восторге не будет.

— Все, мне надоело прыгать. Я хочу мороженого.

Егор взял меня за руку и потянул к тете-мороженщице.

— Какое будешь мороженое?

— Вон то зеленое, а еще хочу вот это красное, — показал мне Егор.