Мэдук с трудом сдерживала раздражение: "Объясни королеве, что мне было бы чрезвычайно неудобно переодеваться сейчас, особенно учитывая тот факт, что это платье мне вполне подходит".

"Не сказала бы".

"Так или иначе, отойди в сторону — мне нужно кое с кем поговорить".

"С кем именно?"

"Какое тебе дело, Кайлас? К чему все эти вопросы?" — Мэдук обогнула упрямую компаньонку, но к тому времени Друн опять пропал в медленном круговороте вельмож и придворных.

Мэдук отошла в сторону и встала у стены. Она смотрела по сторонам, переводя взгляд с лица на лицо. Над головой пылали тысячи свеч в красивых канделябрах, озаряя тысячи оттенков переливающихся роскошных нарядов — розовой марены и шафрана, стального синего и мшистого зеленого, лимонно-желтого, каштанового, умбры и нежнорозового. Сверкало серебро, мерцало золото, всюду блестели драгоценности. Лица плыли под люстрами подобно бледным медузам в пронизанной светом приливной волне — всевозможные разнообразные лица, каждое — символ скрывавшейся под его маской души! Но среди них нигде — ни справа, ни слева — не было лица Друна!

У самого ее уха послышался голос: "Почему ты меня избегаешь? Разве я твой ненавистный враг?"

Мэдук вихрем обернулась, обнаружив стоящего рядом Друна: "Друн!" Она едва удержалась от того, чтобы броситься ему на шею: "Я везде тебя искала! И ты все время пропадал, куда бы я ни пошла, словно я гонялась за тенью!"

"Но теперь ты меня нашла, а я нашел тебя — и, признаться, потрясен!"

Мэдук смотрела в лицо принца, счастливо улыбаясь: "Потрясен — чем?"

"Ты знаешь, чем! Смущение не позволяет мне выражаться откровенно".

"Все равно, выражайся откровенно".

"Что ж — я уже давно понял, что ты станешь красавицей, но не думал, что это произойдет так скоро".

Мэдук тихо рассмеялась: "И что, ты теперь смутился?"

Друн тоже рассмеялся: "Судя по всему, мои слова тебя не оскорбляют и даже не беспокоят".

"Тогда я тоже скажу кое-что — возможно, смущаться придется мне".

Друн взял ее за обе руки: "Я выслушаю — и обещаю, что не обижусь".

Мэдук почти прошептала: "Рада слышать — потому что для меня важно твое мнение, и ничье другое".

Друн порывисто выпалил: "Если бы я посмел, я бы тебя поцеловал!"

Мэдук покраснела: "Не здесь, не сейчас! На нас смотрят!"

"Верно! Ну и что? Пусть смотрят!"

Мэдук сжала его пальцы: "Послушай! Мне нужно сказать тебе что-то очень важное. Слушай внимательно!"

"Слушаю — со всем возможным вниманием".

Кто-то стоял у Мэдук за спиной. Обернувшись, Мэдук встретилась глазами с напряженно-любопытствующим взглядом Кайлас.

"Идете ли вы переодеваться, как того пожелала королева?" — спросила Кайлас.

"Не сейчас! — отрезала Мэдук. — Можешь объяснить ее величеству, что я и принц Друн заняты важным разговором, и что принц Друн сочтет мое поведение исключительно странным и капризным, если я убегу переодеваться, не закончив разговор". Мэдук отвела Друна в сторону, оставив в одиночестве Кайлас, провожавшую их немигающими черными глазами.

"Так расскажи — какие важные вести ты хотела сообщить?"

"Твоя жизнь висит на волоске! Если ты ее потеряешь, я этого не перенесу!"

"Меня это тоже несказанно огорчит. Продолжай".

"Ты слышал о Персиллиане, Волшебном Зерцале?"

"Слышал — от отца".