|
.. Прошлой ночью в небольшом частном доме на авеню Парк-Монсури убит человек... Некий Наур, ливанец... Приходящая служанка обнаружила его в восемь часов... - Лапуэнт пришел? - Я, кажется, слышу его шаги в коридоре... Минутку... Да... Это действительно он... - Скажи ему, чтобы заехал за мной... Сообщи Маниклю, что я постараюсь приехать как можно скорее... А ты иди спать... - Спасибо, шеф... Мегрэ повторил вполголоса: - Наур... Наур... Еще один иностранец. Этой ночью - голландка и колумбиец. Теперь Наур с Ближнего Востока. - Что, новое дело? - спросила его жена. - Преступление на авеню Парк-Монсури... Он обмотал толстым шарфом шею, надел пальто и взял в руки шляпу. - Разве Лапуэнт не поднимется сюда? - Мне нужно несколько минут подышать свежим воздухом... Лапуэнт ждал его перед домом. Мегрэ уселся в маленькую черную машину. - У тебя есть точный адрес? - Да, шеф. Это последний дом перед парком, он окружен садом... Кажется, вам не удалось выспаться этой ночью... Машины двигались медленно, с трудом. Несколько автомобилей занесло, и они остановились поперек улицы, прохожие шли с большой осторожностью. Сена, по которой медленно плыла шуга, отливала темно-зеленым цветом. Они остановились у дома с громадными окнами на первом этаже. Здание было построено, видимо, в конце двадцатых годов, когда в некоторых районах Парижа, главным образом в Отей и на Монпарнасе, вырос целый ряд домов, похожих на этот. Полицейский, расхаживавший взад и вперед, отдал честь комиссару и открыл перед ним железную дверцу, ведущую в небольшой сад. Мегрэ и Лапуэнт, пройдя по аллее, поднялись по ступенькам на крыльцо и встретили второго полицейского, который провел их в гостиную. Маникль находился там с одним из своих инспекторов. Это был небольшого роста сухощавый человек с усами, которого Мегрэ знал вот уже лет двадцать. Они пожали друг другу руки, и комиссар полиции указал на тело, распростертое на полу позади письменного стола красного дерева. - Служанка, некая Луиза Воден, вызвала нас по телефону в восемь часов пять минут. Ее рабочий день начинается в восемь утра. Она живет в двух шагах отсюда. - Кто он, Наур? - Феликс Наур, сорока двух лет, гражданин Ливана, профессии не имеет. Вот уже шесть месяцев как поселился в этом доме, он снимает его со всей обстановкой у художника, который уехал в Соединенные Штаты... В комнате было очень жарко, несмотря на огромные окна, наполовину покрытые изморозью, как и в квартире Мегрэ на бульваре Ришар-Ленуар. - Когда вы приехали, шторы были открыты? - Нет, задернуты... Эти плотные шторы с подкладкой из фетра не позволяют холоду проникать в комнату. - Врач приехал? - Квартальный врач только что заходил и подтвердил факт смерти, которая и без того очевидна... Я вызвал судебно-медицинского эксперта, жду его и представителя прокуратуры с минуты на минуту... Мегрэ повернулся к Лапуэнту. - Позвони-ка Моэрсу, пусть сейчас же приедет со своими людьми... Нет, не отсюда... Здесь на телефонных трубках могут быть отпечатки пальцев. |
