|
Однако на один из них, самый главный, молодой человек отвечать не спешил. - Подумайте хорошенько, господин Алваредо. Я расспрашиваю вас, по-видимому, в последний раз, поскольку дело переходит к судебному следователю. Где вы были тогда - в машине или в доме? - В доме. Прежде чем войти в кабинет мужа, Лина открыла мне наружную дверь. - Наур был еще жив? - Да. - Кто, кроме него, был в комнате? - Фуад Уэни. - Где вы стояли? - Возле двери. - Наур не попросил вас удалиться? - Он сделал вид, что не замечает меня. - Где стоял Уэни, когда раздались выстрелы? - Приблизительно в метре от Лины, в центре комнаты. - Насколько далеко от Наура? - Метрах в трех. - Кто выстрелил первым? - Я думаю, Уэни, но не уверен в этом: оба выстрела прогремели почти одновременно. Затем показания давала Анна Кехель, разговор с ней был недолгим. Нелли Фелтхеис он задал всего несколько вопросов, что немало ее удивило. - Сколько выстрелов вы слышали? - Я не знаю. - А не могло произойти так, что два выстрела слились в один? - Думаю, да. Лину он заставил повторить большую часть того, что она рассказала накануне, но старательно обходил все вопросы, касавшиеся ее интимных отношений с Уэни. Снег уже не шел. На улице становилось теплее, на тротуарах была грязь. В коридорах уголовной полиции гуляли сквозняки, но в кабинетах стояла жара. Во всем здании царило какое-то возбуждение, и даже инспектора, не занимавшиеся уголовными делами, чувствовали, что происходит что-то важное. Журналисты, среди которых был и вездесущий Макий, шатались в коридорах, бросаясь навстречу комиссару каждый раз, когда он появлялся в дверях кабинета. - Подождите немного, ребята. Я еще не закончил. Одна утренняя газета, бог весть каким образом, узнала о поездке Лины в Амстердам и о том, что ее сопровождал какой-то таинственный человек, которого окрестили "господином Икс". Это означало, что дело приобрело характер сенсации, и это вовсе не нравилось Мегрэ. Ему оставалось лишь допросить Уэни. В конце коридора Мегрэ шумно вздохнул и сказал: - Ну что, Лапуэнт, пойдем? Он еще на что-то надеялся. Открыв дверь кабинета, комиссар увидел, что Уэни сидит, удобно устроившись в единственном кресле, вытянув перед собой ноги. Как и накануне, секретарь далее не привстал, не сделал ни малейшей попытки поздороваться с вошедшими, на которых лишь поочередно взглянул с полной горькой иронии усмешкой. С лицейских времен Мегрэ помнил абзац из учебника, где говорилось о "мерзкой улыбке" Вольтера, но потом, увидев бюст великого человека, он не согласился с подобным утверждением. С тех пор комиссар повидал много людей, улыбавшихся высокомерно, вызывающе, даже коварно. Но почему-то именно сейчас, впервые, он вспомнил слово "мерзкая", отметив улыбку на лице Уэни. Комиссар опустился на стул. Белый деревянный стол был покрыт коричневой бумагой, на нем стояла пишущая машинка. |
