|
Но сейчас они ничего не смогут сделать. Многие клиенты в отеле еще спят. Следующий вопрос показался, должно быть, Торрансу странным: - А в восемнадцатом округе ничего не произошло? - Ничего, насколько я помню. Подождите, я посмотрю записи. Так... Берси... Берси... Я просматриваю все Берси... На полицейском языке это означало задержание пьяниц, которые буянили в той или иной степени и которых отвозили провести остаток ночи в полицейском отделении. - Драка в четверть четвертого на площади Пигаль... Кража... Еще одна... Поножовщина после танцев на бульваре Ро шешуар... Обычная сводка происшествий за субботний вечер. - Убийств не было? - В журнале об этом ничего не говорится. - Благодарю тебя. Желаю спокойного дежурства. Позвони мне, если будет что-то новое в "Плацце"... Как только комиссар положил телефонную трубку, в проеме двери появилась мадам Мегрэ и спросила: - Переживаешь за типа, что приходил вчера? Когда вчера они ложились спать, комиссар рассказал ей историю Планшона самым безразличным тоном, словно не принимал ее всерьез. - Ты не находишь, что он слегка чокнутый? - Не знаю. Я не психиатр. - Как ты думаешь, почему он пришел к тебе? Увидев его на лестничной площадке, я сразу поняла, что этот посетитель не похож: на других, и, признаюсь, он меня напугал... К чему тревожиться? Разве его это касалось? Пока еще нет, во всяком случае. Мегрэ дал жене уклончивый ответ и, удобно устроившись в кресле, углубился в чтение газет. Минут через десять комиссар встал, нашел телефонный справочник, а в нем - строчку с адресом Леонара Планшона, маляра-подрядчика, проживающего на улице Толозе. Маляр не схитрил и назвал свое подлинное имя. Минуту поколебавшись, Мегрэ набрал номер, и, пока в трубке звучали длинные гудки, он почувствовал, как у него от волнения перехватило дыхание. Вначале Мегрэ подумал, что ему никто не ответит, потому что трубку долго не брали. Наконец раздался щелчок, и чей-то голос спросил: - Вас слушают. Кто говорит? К телефону подошла женщина и чувствовалось, что у нее плохое настроение. - Я хотел бы поговорить с господином Планшоном... - Его здесь нет... - Это мадам Планшон? - Да, это я... - Вы не знаете, когда вернется ваш муж? - Он только что вышел из дома со своей дочерью... Мегрэ подметил, что она сказала "со своей дочерью", а не с "моей" или "нашей". Он догадался, что в комнате кто-то подсказывал женщине: - Спроси, кто звонит... И в самом деле, после короткой паузы, она спросила: - Кто со мной говорит? - Один клиент... Я позвоню попозже... Комиссар повесил трубку. Итак, Рене была жива, Роже Пру, наверное, тоже, а Планшон ушел погулять с дочерью. Значит, на улице Толозе, как и в других семьях, существовали свои воскресные традиции. Все оставшееся утро Мегрэ старался не думать о Планшоне. Прочитав без большого интереса газеты, он постоял немного у окна, разглядывая, как люди возвращались с воскресной мессы: они шли быстро, наклонившись вперед, и их лица посинели от холода. |
