|
.. - Когда он изменился? - Я уже не помню... Он никого не желал видеть... Мы редко покидали дом... Жили здесь, как в заточении... Ему это нравилось... Он был счастлив... Она замолчала и поглядела на комиссара, как бы давая ему понять, что пора кончать этот разговор. - У вас есть еще вопросы? - Нет, пока все. Я хочу, чтобы вы меня предупредили, если получите какие-нибудь известия о муже... Вот номер моего телефона... Она взяла карточку, которую он ей протянул, и положила ее на стол. - Моя дочь вернется через несколько минут... - Она не удивилась отъезду отца? - Я сказала ей, что он отправился путешествовать... Мадам Планшон проводила Мегрэ до двери, и тому показалось, что вид у нее был озабоченный, что теперь уже она хотела задержать его и задать ему вопросы. Но какие? - До свидания, господин комиссар... Недовольный собой, он засунул руки в карманы и, подняв воротник пальто, спустился вниз по улице Толозе. По дороге ему встретилась маленькая девочка с тугими светлыми косичками. Мегрэ обернулся, чтобы посмотреть, как она войдет во двор. Ему очень хотелось задать вопросы и ей. ГЛАВА V Жена Планшона не предложила ему снять пальто, и Мегрэ за время беседы буквально упрел в жарко натопленном доме. Теперь же, попав под мелкий леденящий дождь, он почувствовал озноб. Но простудился комиссар еще раньше, в воскресенье, когда они с женой гуляли по этому кварталу. Вместо того чтобы спуститься по улице Лепик и найти такси, Мегрэ решил повернуть налево, к площади Аббес. Ведь именно оттуда ему звонил в понедельник вечером Планшон, и это был их последний разговор. Еще больше, чем площадь Тертр, ставшая местом паломничества туристов, площадь Аббес с ее станцией метро, театром "Ателье", похожим на игрушку или декорацию, с ее кабачками и лавками напоминала комиссару подлинный народный Монмартр. Он вспомнил, что, когда впервые после прибытия в Париж посетил этот квартал, стояло холодное, но солнечное весеннее утро. Ему тогда даже почудилось, что перед ним одна из картин Утрильо. Толпа небогатых, живших поблизости, прохожих смахивала на толчею городского, скорее далее деревенского, рынка, поскольку все здесь знали друг друга. Комиссару было известно, что некоторые старожилы никогда в жизни не покидали пределы этого квартала. Здесь находились лавки, которые из поколения в поколение передавались от родителей детям. Мегрэ заглянул через окна в несколько близлежащих кафе и наконец заметил в одном из них небольшой современный кассовый аппарат. Звук такого аппарата он слышал в телефонной трубке, когда ему звонил Планшон. Внутри было тепло, приятно пахло кухней и хорошим вином. Десяток столиков были накрыты бумажными скатертями. Перед входом меню на грифельной доске указывало, что на обед здесь подавали сосиски с картофельным пюре. Два каменщика в рабочих спецовках уже расположились за одним из столиков в глубине зала. Хозяйка, одетая во все черное, сидела за кассой, а перед ней лежали блоки сигарет, коробки сигар и пачки лотерейных билетов. Официант в синем переднике, засучив рукава рубашки, обслуживал за стойкой клиентов, подавая вино и коктейли. Посетителей было немного, и все они разом посмотрели на вошедшего комиссара. Последовало длительное молчание, затем разговоры возобновились. |
