|
- Над чем тут задумываться? - сказала она. - Что ты имеешь в виду? - Например, мужчине не пришло бы в голову надеть смокинг или фрак без определенной цели. С девушками по-другому. Когда мне было тринадцать лет, я проводила целые часы, подгоняя для себя украдкой старое вечернее платье, которое мать уже выбросила. Он с интересом посмотрел на жену, как будто неожиданно открыл неизвестную черту в характере своей спутницы - Временами, по вечерам, когда все думали, что я сплю, вставала, надевала его и любовалась собой перед зеркалом. А один раз, когда родители ушли, я надела это платье и мамины туфли и дошла аж до угла. Мегрэ молчал, не замечая, что жена порозовела от нахлынувших воспоминаний. - Тебе было тринадцать, - произнес он вскоре. - Одна из моих теток, тетка Сесиль, - ты не знал ее, но я часто тебе о ней рассказывала, - та, которая несколько лет была очень богата, пока ее муж не растратил все ее состояние, часто закрывалась в своей комнате, часами причесывалась, наряжалась, будто собиралась идти в Оперу. А на стук отвечала, что у нее мигрень. Однажды я заглянула в замочную скважину и узнала всю правду: она с улыбкой смотрела в зеркало на дверце шкафа и обмахивалась веером - Это было давно... - А ты думаешь, что женщины изменились? - Нужно иметь какую-то очень важную причину, чтобы, имея двести или триста франков за душой, лететь в десять вечера к "Мадемуазель Ирэн", требовать вечернее платье, сразу же в него переодеваться и выходить под дождь. - Вовсе необязательно, чтобы это была причина, которую мужчина посчитал бы серьезной. Мегрэ понял, что имела в виду жена, но это показалось ему неубедительным. - Хочешь спать? Он кивнул головой. Утро было ветреное, по небу мчались тучи, и мадам Мегрэ велела мужу взять зонт. На службе он чуть было не прозевал телефонный звонок. Уже собирался с докладом к шефу, когда зазвонил телефон Одним прыжком он вернулся от двери. - Алло. Комиссар Мегрэ - Кто-то, не называя своего имени, срочно хочет поговорить с месье, - услышал он голос телефониста с центральной. - Соединяйте. Из трубки донесся такой крик, что, казалось, было видно невооруженным глазом, как дрожит мембрана Эта особа явно не привыкла к телефонным разговорам. - Это комиссар Мегрэ? - Да, это я. Кто говорит? Тишина. - Алло! Слушаю! - Могу сообщить месье кое-что о той девушке, которую убили. - На площади Вэнтимиль? Снова тишина. Мегрэ подумал, не ребенок ли это. - Говорите, пожалуйста. Вы ее знали? - Да. Знаю, где она жила. Он был уверен, что длинные паузы между репликами его собеседница делала не от нерешительности, а от того, что она... говорила по телефону. Вместо того, чтобы разговаривать обычным голосом, кричала и прижимала при этом губы к трубке. Где-то далеко играло радио. Слышался плач младенца. - И где же? - Улица Клиши, 113 бис. - Кто вы? - Прикажите допросить старуху с третьего этажа, ее зовут мадам Кремье... Послышался другой голос, который звал: - Роза, Роза! Что ты там... Потом трубку повесили. У шефа Мегрэ провел несколько минут, а когда явился Жанвье, взял его с собой. |
