|
- Так оно и есть. Я познакомился со странным субъектом. Странный дом... Странные люди... - Преступление? - Неизвестно... Пока оно еще не произошло, но может произойти не сегодня - завтра... И если это случится, я окажусь в идиотском положении. Мегрэ редко говорил с женой о делах, которые вел. Чаще она узнавала подробности из газет и по радио, чем от мужа. Но на этот раз он не устоял перед желанием показать ей письмо. Они ели жареную барабульку, запивая выдержанным "Пуйи", аромат которого разносился вокруг. Затем им подали десерт. - На, прочитай! Возвращая листок, мадам Мегрэ с удивлением взглянула на мужа: - Это писал мальчик? - В доме действительно есть мальчик. Я его еще не видел... Но там есть мальчики и постарше, мальчики под сорок и под пятьдесят. - Ты веришь тому, что здесь написано? - Кому-то понадобилось, чтобы я проник в дом. Иначе бы не воспользовались почтовой бумагой, которую можно во всем Париже найти только в двух магазинах. - Если он замышляет преступление... - Он не говорит, что замышляет преступление. Он пишет, что пока ему неизвестно, кто будет виновником. На этот раз мадам Мегрэ не приняла дело всерьез: - Вот увидишь, это тебя разыгрывают... Мегрэ заплатил по счету. Погода была такой чудесной, что они нарочно сделали круг, чтобы прийти через остров Сен-Луи. Ни улице Сент-Антуан он снова увидел сирень и на этот раз вернулся домой с букетом. На следующее утро солнце светило так же ярко, и воздух был не менее прозрачен, но этого уже никто не заметил. Люка, Жанвье и Лапуэнт, каждый со своим донесением, уже дожидались комиссара в кабинете, но Мегрэ, войдя, прежде всего стал рыться в груде почты. Он совсем не был уверен, что найдет письмо. Ведь объявление в "Монд" появилось только вчера вечером и лишь сегодня утром могло попасть на страницы "Фигаро". - Есть! - воскликнул он, помахивая письмом в воздухе. Тот же конверт, те же старательно выведенные печатные буквы, та же отрезанная сверху почтовая бумага. Но теперь его больше не называли дивизионным комиссаром, и тон был совсем другой: "Вы допустили оплошность, мосье Мегрэ, посетив дом до получения моего второго письма. Они все переполошились, и это грозит ускорить события. Теперь преступление может свершиться с часу на час, и в этом будет отчасти и ваша вина. Я считал вас более терпеливым, более рассудительным. А вы вообразили, что за несколько, часов сможете проникнуть в тайны семьи. Шлю вам наилучшие пожелания и, несмотря ни на что, не перестаю вами восхищаться". Трое помощников, стоявшие рядом, прекрасно поняли, как сконфужен Мегрэ, когда он нехотя протянул им листок. Но еще больше поразила их развязность, с какой анонимный автор обращался к их патрону. - А вы не подумали, комиссар, что какой-то мальчишка решил позабавиться? - То же самое сказала мне вчера вечером жена. - А вам как кажется? - Нет... Мегрэ не верил, что это грубая шутка. Но, с другой стороны, ничего тревожного в доме он не ощутил. |
