|
. - А если он принесет с собой револьвер? - Идя к вам, он не возьмет с собой револьвера. - Таким образом, у него не останется никого... даже меня... - Подумайте о той или о тех, останки которых, по всей вероятности, найдут в его саду... Мадемуазель Мотт медленно направилась к телефону. Ее худые пальцы стали приводить в движение диск. Красные пятна сошли с ее лица. Глаза были полузакрыты. - Это вы, доктор? Говорит Мотт... *** Повесив трубку, она больше не произнесла ни слова. Мегрэ также молчал. Они сидели лицом к лицу. Не смотрели друг на друга. Они ждали. Дважды комиссар зажигал свою трубку, но забывал затянуться. Время от времени Мегрэ поглядывал на часы. Минуты тянулись бесконечно. Придет ли Мелан? Если он понял, что для него все кончено, он, вероятно, уже пустил себе пулю в лоб. Мадемуазель Мотт, должно быть, задавала себе тот же вопрос. Сквозь полуоткрытое окно доносились редкие уличные звуки: скользящий по асфальту автомобиль, шаги прохожего, негромкие голоса какой-то пары... Казалось, прошла целая вечность. На самом деле - не больше двадцати минут. Двадцать минут молчания и неподвижности. Наконец - шум подъехавшего автомобиля. Легкий скрежет тормозов. Шаги на тротуаре, затем далекий приглушенный звонок. Хлопнувшая дверь. Шаги по неровным плитам двора. Лестница... Мадемуазель Мотт приложила руку к груди и прошептала самой себе: - Я не могу... Увидев, как она поднялась, Мегрэ решил, что она хочет выбежать на кухню, спрятаться, может быть, убежать по другой лестнице. Но, встав на ноги, она не сдвинулась с места. Мегрэ поднялся со стула, в свою очередь такой же взволнованный, как и она. В комнате стояла невыносимая тишина. В дверь постучали... Мелан был одет в серый костюм. В руках он держал шляпу. Сделав шаг вперед, он повернулся, не заметив Мегрэ, посмотрел на свою помощницу, затем, снова повернувшись, увидел комиссара. Доктор заговорил не сразу. Не сделал также попытки уйти. Несмотря на его удивление и волнение, чувствовалось, что он пытается разобраться в обстановке, что мозг его напряженно работает. Проблема показалась ему слишком сложной. Он покачал головой, как бы стирая с доски уравнение, чтобы начать все сначала. Мелан стоял и смотрел то на Мегрэ, то на помощницу, затем перевел взгляд на кресла, в которых они недавно сидели, на трубку в пепельнице возле кресла комиссара. - Вы давно здесь? - спросил он наконец Мегрэ почти спокойным голосом. - Порядочно. Его голубые глаза остановились на скорбном лице своей помощницы. В них не было ни гнева, ни возмущения. Пожалуй, удивление. И прежде всего вопрос. Ему надо было понять. Он хотел понять. Он обладал исключительным умом. Ему всегда твердили, что он обладает исключительным умом. Он доказал это, поднявшись с самых низов... - Она тут ни при чем, доктор, - произнес Мегрэ, чтобы положить конец этой тягостной сцене. - Когда я пришел сюда, я уже знал все. Или почти все. Мне нужно было только подтверждение. В глазах Мелана, устремленных на комиссара, не было ненависти. Какой вопрос задал ему как-то Пардон? Существует ли порочный преступник, сознательно совершающий преступление? Зло ради зла?.. В какой-то момент Мегрэ подумал, что впервые за всю свою практику встретил такого преступника. |
