|
Они, безусловно, были друзьями, и все же как-то не решались касаться некоторых тем. Например, никогда не говорили они о политике и о религии. - Приходилось ли вам за время вашей работы, - продолжал Пардон, - встречать преступника... Я хочу сказать... - Он все время мучился, выбирая слова, словно старался выразить свою мысль предельно точно. - Преступника, отвечающего за свои поступки, но который действовал бы, движимый просто жестокостью? - Словом, вы имеете в виду преступника в чистом виде? - Скажем так: законченного преступника... Мегрэ внимательно следил за сигарой, с которой Пардон обращался довольно неловко. Он не ответил на вопрос, который задал ему друг. - Если бы, на свою беду, я был судьей, - начал он неуверенно, - или присяжным в судебном процессе... Нет! Я уверен, что не смог бы взять на себя ответственность судить человека... - Каково бы ни было преступление? - Дело не в преступлении... Дело в человеке, который его совершил... Разговор двух мужчин на этом оборвался. К ним подошла мадам Мегрэ: - Выпьете немного арманьяка? Пардон бросил короткий взгляд на Мегрэ: - Нет... Спасибо... По крышам прокатился сильный удар грома, но дождя, которого все ждали уже несколько дней, так и не последовало. *** Прошло десять дней с тех пор, как Мегрэ обедали у Пардонов. Снова было жарко. Парижане разъезжались на каникулы. Комиссар в своем кабинете работал без пиджака, окно было раскрыто настежь. Вода в Сене отсвечивала тем серо-зеленым цветом, какой бывает у морской глади в безветренные дни. В то время, когда Мегрэ просматривал донесения своих помощников, Жозеф, старый судебный пристав, постучал в дверь тем особенным стуком, который все сразу узнавали. Он вошел, не дожидаясь приглашения, и положил письмо на стол комиссара. Увидев надпись в верхнем углу конверта: "Кабинет префекта полиции", Мегрэ нахмурил брови. Внутри была записка: "Дивизионного комиссара Мегрэ просят явиться 2 июня к 11 часам утра в кабинет господина префекта полиции". Кровь прилила к лицу, как во времена, когда его, школьника, вызывали к директору. Машинально он взглянул на календарь - 28 июня... Посмотрел на часы - половина одиннадцатого... Приглашение при шло не по почте, а через посыльного... В течение более тридцати лет его службы в уголовной полиции и десяти лет, когда он возглавлял криминальную бригаду, впервые его приглашали подобным образом. При нем сменилась добрая дюжина префектов, с которыми у него складывались более или менее приятные отношения. Некоторые оставались на этом посту так недолго, что он не успевал даже поговорить с ними. Иные звонили ему по телефону с просьбой зайти к ним в кабинет, и почти всегда речь шла о каком-нибудь поручении деликатного и малоприятного свойства: вызволить из беды сына или дочь какого-нибудь высокопоставленного лица. Мегрэ вышел из кабинета с озабоченным видом и на ходу бросил своим сотрудникам: - Если меня спросят, я у префекта. Люка и Жанвье подняли на него удивленные глаза. Они почувствовали в голосе своего начальника беспокойство и раздражение. Он спустился с огромной пыльной лестницы, прошел под аркой и дальше вдоль набережной Орфевр до бульвара Пале. |
