— Ух ты, сколько слов ты знаешь. А что, этот Риппер, про которого ты говорил, правда этим с конями занимался? — спросила она когда он закончил.

— Понятия не имею, — процедил Уолтер, доставая бутылку виски и зубами вытаскивая пробку. — У меня очень плохие новости, Эльстер, ты выбрала себе паршивого покровителя — я отправляюсь в бега. И нигде не буду светить свою подпись, пока местные тупицы, маскирующиеся под жандармов… Твою мать. Папа ведь наверняка не знает, что происходит, а если…

— Уолтер, ты чего?..

— Если бы прошло побольше времени, Эльстер. Если бы все успели забыть и не связывали каждого психопата, потрошащего людей с безумным ученым с Альбиона… Но он появился слишком быстро.

— Я не понимаю, о чем ты. Поделись со мной виски, у меня тоже было очень плохое утро.

Уолтер протянул ей бутылку, вытащил из шкафа старый саквояж и начал собирать немногие имевшиеся у него вещи.

— Не бери в голову. Я еду… мы едем на Альбион, мне нужно поговорить с отцом. Полетим на дирижабле, так будет быстрее.

— Но… они же… падают…

— Куплю нам билеты на «Гиденбург», это один из старейших, ни одной поломки, — обнадежил ее Уолтер. — Вот, держи, это вообще-то мой шарф, но я не знал, что нужно купить женский платок. В общем, надень его на голову, концом лицо закрой, вот булавка. Видела, как женщины из пустыни носят? Где-то были запасные очки… Впрочем, возьми мои.

— Зачем? — удивилась она.

— Затем, что тебя ищут. И узнают — узнала Мия, узнают и остальные.

— А на ярмарку стоит идти? Не лучше ли…

— Магазины закрыты, ты не знаешь о договоре с устроителями ярмарок? Или ты собралась лететь в шали? Не волнуйся, чем больше людей — тем меньше шанса, что кто-то обратит внимание на таких оборванцев, как мы.

Он с щелчком закрыл саквояж, достал несколько монет из кармана и сунул их под подушку.

— Зачем деньги?

— За аренду. За две недели, и немного сверху, — горько улыбнулся Уолтер.

В небольшом зеркале на столе отражалось его лицо, бледное, с намечающимися тенями под глазами, и взглядом, полным изумрудной тоски. Он полюбил это место и всерьез рассчитывал, что город Лигеплац станет его домом. Но ошибся. Это Музыканта Уолтера можно было смыть ледяной морской водой. Уолтер Говард будет смотреть на него из-под любой маски.

Интересно, что подумает Хенрик? Испугается ли Василика, когда узнает, кем оказался их музыкант? Как долго будет ругаться Зэла, и заставит ли Хенрик перемыть все полы в заведении три раза, чтобы наверняка стереть его следы?

«Почему все не бывает просто…» — с тоской думал Уолтер.

Гитара осталась стоять на кровати. Сожгут? Выбросят? Зэла продаст как реликвию?

Эльстер молча взяла его за руку, и он с благодарностью сжал ее пальцы. Она вовсе не казалась ему обузой — он был рад, что новую дорогу начинает не в одиночестве.

…

Уолтер редко уходил далеко от порта, предпочитая море и общество работников и посетителей паба «У Мадлен» прелестям городской жизни. Но ярмарка проводилась в самом центре города.

Он, чтобы отвлечь Эльстер и отвлечься самому, купил два билета в открытую вагонетку, которые здесь ласково называли «лори».