|
– И вы решили прихватить их на прогулку? Капрал, обыщите его! Солдаты придвинулись к фон Эрстету, оттеснив Торвена в сторону. Из-за их спин неслось шипение пруссака: – Не с-с-сметь! Руки проч-ш-шь! Я з-з-знать з-з-законы! – Давай, законник, – миролюбиво предложил капрал. – Сам покажи, а? – Вы хотеть видеть? Вот, с-с-смотреть! Лицо фон Эрстета пошло пятнами. Он судорожно дернул защелку, распахнул саквояж и взмахнул им над головой. Из кожаного нутра выпорхнул целый рой бумаг, ударив прямо в лицо капралу. Порыв ветра, явившегося как по заказу, подхватил документы, щедро швырнул их в толпу. – С-с-смотреть! Да! Один из солдат изловчился, поймал листок и тупо уставился на аккуратные завитушки букв: парень попался неграмотный. Подскочив, Люшен выхватил у дурака бумагу. – Доверенность, – вслух прочел он, – выдана Джеймсом Ротшильдом, банкиром… – А тут купчая! – весело крикнули из толпы. – Письмо от секретаря Королевского научного общества!.. – Закладная! На имя префекта полиции! – У меня завещание!.. – Письмо министра финансов… – Господа, прошу вас! Верните бумаги моему пассажиру!.. Инспектор Люшен, сгорбившись, двинулся прочь. Эхо грозных имен банкиров и министров преследовало его по пятам. Агенты следовали за начальником, как цыплята за курицей. Капрал с солдатами задержались – бормоча извинения, они помогали юристу собрать бумаги. – Мы летим, мсье Дювалье? – поинтересовался Торбен Йене Торвен. И улыбнулся. 4 – Так, значит, груза нет? – спросил старший таможенник. – Пустой иду, синьор, – в который раз повторил капитан. Он говорил по-французски с сильным акцентом, втрое быстрее таможенника, и жестикулировал так, будто отгонял рой комаров. – Да вы же весь трюм обыскали! Улитке не спрятаться… – Мало ли? Закон есть закон. А за уклонение… – Я – честный моряк, синьор! Контрабандой не промышляю! – Все вы честные… – Мамой клянусь… – Клятву к делу не пришьешь, – намекнул таможенник. И выразительно прищелкнул пальцами, словно подзывая извозчика. Джузеппе Гарибальди, капитан готовящейся к отплытию шхуны «Клоринда», знал много языков. А смысл таких, воистину международных жестов был для него понятней родного итальянского. Даже не подумав вздохнуть или вслух посетовать на жадность властей, он полез в кошелек. Второй таможенник ухмыльнулся, обнажив желтые, кривые зубы, и изо всех сил хлопнул по мачте – как гвоздь забил. Таким образом он выразил свое удовлетворение происходящим. – Пассажиры? – осведомился старший, получив мзду. Чувствовалось, что вопрос он задает для порядка. – Виконт д'Алюмен, – не стал отпираться капитан Гарибальди. – С друзьями. Один – польский князь, другой – парижанин, с улицы Сен-Жермен. Желают совершить речную прогулку. В судовом журнале все записано, синьор… – Ладно, счастливой дороги. |
