И тут словно завеса упала с глаз. В газете появилась заметка о том, что на роль Джил в «Белой даме» наконец нашли актрису – молодую бродвейскую исполнительницу, уже успевшую сыграть вторую роль в телевизионном сериале – семейной саге, который продержался на экране меньше полугода. Кроме того, девушка снялась в нескольких рекламных роликах. Звали ее Пэтти Макклер – веселая, бойкая, полная энергии, она невольно привлекла внимание. Но Пэтти трудно было назвать хорошенькой, а тем более красивой. Она, скорее, точно соответствовала образу простой американской девчонки – подружки главной героини. Такие обычно играют медсестер, соседок, сиделок…

Только теперь Энни поняла все. Пэтти Макклер неплохо справится с ролью Джил. Но ей не будет хватать внутреннего огня, присущего Энни, не говоря уже о красоте и чувственности. Пэтти будет трактовать образ Джил как забавного бесполого тинэйджера, тогда как Энни сыграла бы соблазнительную нимфетку, трогательную в своих бесплодных попытках вытеснить любовь к прекрасному привидению из сердца героя.

Энни всю ночь прометалась без сна, недоумевая, как это могло произойти. И когда, наконец, потушила свет, на губах ее играла горькая улыбка. Что ж, ей некого винить, кроме себя. Энни ввязалась в игру настоящих мастеров своего дела и. конечно, проиграла… только по причине, о которой и не догадывалась раньше.

Энни не могла удержаться, чтобы не узнать все до конца, понять, верны ли были ее предположения.

Как-то ветреным февральским днем, подкупив контролера, чтобы тот пропустил ее в театр, она провела несколько часов, наблюдая за репетицией «Белой дамы».

Энни оказалась права в своей оценке Пэтти Макклер. Молодая актриса играла профессионально, но ничем не выделялась.

Но Энни еще не все выводы извлекла из своего урока. Сидя в последних рядах темного зала, она неожиданно услышала за спиной тихий голос:

– Эту роль должны были бы играть вы, юная леди. Обернувшись, она узнала очкастую секретаршу Сэма Спектора, возвратившуюся из закусочной с сэндвичами и кофе для членов постановочной группы.

– Позвольте мне сказать вам кое-что, – заявила она, усаживаясь рядом с Энни. – Нельзя пренебречь предложением самого известного продюсера на Бродвее и ожидать после этого, что он отдаст вам потрясную роль.

Энни, ничего не ответив, кивнула, еле заметно улыбнувшись.

Пожилая женщина бросила на нее проницательный взгляд.

– Ах вот оно что, – протянула она. – Все не так просто, правда, мисс Хэвиленд? Я была на прослушивании и видела, как неожиданно появилась Рима Бэйнс.

Криво усмехнувшись, она покачала головой.

– Знаете, Энни, карьера мисс Бэйнс находится на том этапе, когда все ближе и ближе подступает угроза исполнения одних лишь характерных ролей. Неудивительно, что она боится конкуренции со стороны молодых актрис, тем более, таких сексапильных, как вы.

Глаза секретарши сузились.

– Что случилось? Она пообещала вам все устроить? Старый трюк, дорогая… но часто срабатывает.

Выражение лица Энни сказало женщине, что она попала в самую точку.

– Ну что ж, – вздохнула Элис, – вы еще многого не знаете. Но в следующий раз, когда придете на прослушивание, будьте готовы ко всему и не забывайте, с какими людьми придется иметь дело и какую роль собираетесь играть. Попятно?

Энни кивнула. Секретарша поднялась, чтобы уйти.

– Сэму вы понравились, – сказала она на прощание. – И нам всем тоже. Вы показали нам, что такое настоящая актриса. Помните об этом.

Она исчезла в темноте, нагруженная тяжелой сумкой и большим пакетом с едой.

Энни, не оглядываясь, вышла из театра. Но почему-то на этот раз Сорок третья улица показалась ей менее враждебной, чем тогда, когда она входила в это здание.