— Теперь ты мой, карьяла, — странным придушенным голоском прошипело маленькое чудовище и подняло ручки, пытаясь ухватить измученного охотника за шею. Не осталось у Ильмо больше ни оберега, ни оружия, ни времени на раздумья. Вот сейчас бы схватить страшное дитя за ножки, ударить о корявый еловый ствол да отшвырнуть от себя подальше! Но Ильмо промедлил и упустил время. Подменыш крепко схватил его и, словно пиявка, впился в шею острыми зубами. Острая боль пронзила Ильмо… и вдруг прямо над ухом у него раздался пронзительный нечеловеческий вой. Подменыш больше не вгрызался в его шею — он сидел у него на руках, распахнув зубастую пасть, и вопил, словно его припекали каленым железом.

Не успев осознать, что делает, Ильмо схватил страшного младенца поперек туловища и изо всех сил отшвырнул от себя подальше. Тот отлетел в сторону и безжизненным кулем покатился по земле.

А Ильмо долго еще стоял в корбе, успокаивая дыхание и унимая дрожь в руках. Он смотрел то на мертвое дитя, то на останки росомахи, пытаясь осознать, что тут все-таки произошло, но ничего вразумительного на ум ему не приходило.

Глава 2 НЕ СПАТЬ

«Карьяла разделяются на северных и южных. На севере с ними соседствуют саами, на западе — варги, на юге — эсти, вессы и словеневенья, защищенные от хийси чарами Вольхи, князя-оборотня. На востоке — море Нево, а что за ним дальше, нам неведомо.

Южные карьяла многочисленны, живут большими селениями, выращивают ячмень и овес, торгуют с эсти и венья, платят дань варгам. Единого правителя у них нет, каменных крепостей на их земле мы тоже не видели.

Земля северных карьяла лесиста, болотиста и неплодородна, зато богата зверем. Собственных урожаев им на год не хватает, и они охотно меняют за зерно куньи и беличьи шкуры. Почти все карьяла беловолосы и светлоглазы, почти безбороды, как саами. Промышляют они в основном рыболовством. Некоторые охотятся на волков, медведей, лосей, куниц и белок; добывают различную болотную птицу; рыболовы вялят и солят рыбу, которую покупать у них не следует, поскольку вкус у нее неприятный, вроде как с душком. Железо они делают сами, но плохое, однако лемехи и наконечники для стрел не покупают, а пользуются своими. Единственно, покупают иногда заговоренные мечи, потому как свои плохи до невозможности. Но войны у них сейчас нет и не предвидится, о родовых распрях не слыхали со времен Резни Унтамо, так что это товар не ходкий.

Еще северные карьяла известны тем, что в их краях живет могущественный колдун Вяйнемейнен. Одного имени его достаточно, чтобы заклясть любого хийси. Однако сами мы его не видели, поскольку до той горы, где он, по слухам, живет, не доехали. Но, говорят, до нее пять дней пути на север от погоста Брусничное, где мы скупали беличьи шкурки. Все карьяла колдуна почитают и всячески расхваливают. По их словам, Вяйнемейнен — защита северного края; если бы не он, те места давно бы опустели под натиском хийси…»

Земля северных карьяла — земля только по названию, а по сути сплошная вода: озера, реки, пороги, водопады, одно болото переходит в другое, ручьи сплетаются в текучие сети. Реки — ее кровь, леса — плоть, а скалы — кости. В лесу один хозяин — Тапио, а водой управляют не меньше десятка богов. Ахто — морской царь, Киви-Киммо — господин порогов, Ику-Турсо — чудовище стремнин, верховная водяница Велламо… А есть еще всякая речная и болотная мелочь — шишиги, васы — всех не перечислишь.

Озеро Олений Мох, узкое и вытянутое, как налим, безмятежно спало под ранними звездами. Даже рыбаки не нарушали его покой: озеро считалось нерыбным, к тому же лежало на отшибе, и на его берегах никто не жил.