– Но для какой же причины я должен еще остаться?

– Да нам, ваше преосвященство, хочется с вами побыть.

– А по какой причине вам так хочется?

– Так… с вами как-то очень приятно.

– Вот тебе раз!

Владыка улыбнулся и добавил:

– Ну, если приятно, так резент: я остаюсь – только вы мне за это хорошенько попойте.

И он остался, попросив хозяина не беспокоиться особенно о его обеде, потому что он все «предлагаемое» кушает.[22 - Кушать «предлагаемое» без строгой критики, кажется, не только позволительно, но даже полезно, а несоблюдение этого, напротив, ведет иногда к соблазнам, и притом таким, которые после никак нельзя разъяснить. Так, например, епископ Л., посетив в г. Минске известного епископа Михаила (из униатов), остался у него кушать с некоторым страхом, потому что был предубежден, будто владыка Михаил кушает мясное. Но как к столу были званы и другие гости, то преосвященный Л. думал, что при людях этого не случится. Но предубежденность преосвященного Л. довела его до того, что все подаваемые к столу блюда стали ему казаться мясными!– Не могу, владыка, – сказал гость хозяину, отведав одну ложку, – это говяжий бульон.– Успокойтесь, ваше преосвященство: это такая уха.– Какая же это уха?– Уха, я вам докладываю, и прошу кушать.Но преосвященный Л. не поверил и кушал хотя не без аппетита, но со смущением, а через то, разумеется, предубежденность его еще более увеличилась. И вот подают второе блюдо, сделанное вперекладку, и хозяин спрашивает гостя:– Какой рыбы позволите вам положить, этой или этой?Но предубежденный гость уже совсем на блюде рыбы не видит, а видит только рябчиков вперекладку с индейкой!..И предубежденному епископу Л. все это было так трудно скушать, что у него сделалась отрыжка, на которую он не переставал жаловаться даже до самого недавнего времени, когда епископ Михаил уже был удален на покой и должен был сократить свое хлебосольство до крайнего minimum’а (прим. Лескова).] Просидев почти все дообеденное время в зале, владыка опять слушал, как ему, под аккомпанемент фортепиано, пропели лучшие номера из «Жизни за царя», «Руслана» и многих других опер.

Откушав же, он тотчас стал собираться ехать, и карета его была подана во время кофе. Он как приехал один с своим слугою «Сэмэном», так с ним же одним хотел и уезжать, но три молодые брата N. явились к нему с просьбою позволить им проводить его до г. О.

– А по какой причине меня надо провожать? – спросил владыка.

– Здесь глухая дорога, ваше преосвященство.

– А я не боюсь глухой дороги: у меня денег только триста рублей, и те честным трудом заработаны.

– Да нам хочется вас провожать, владыка.

– А если хочется… это резент, – сопровождайте.

И поездка состоялась с провожатыми. Архиерей сел, как приехал, в свою карету, а впереди его курьерами снарядились в большом казанском тарантасе три рослые молодца: мировой посредник, офицер и университетский студент. Сам хозяин, видя, что его владыка не приглашает, остался дома. Он удовольствовался только тем, что проводил поезд за рубеж своих владений и, принимая здесь прощальное благословение от архиерея, выразил ему свою о нем заботливость.

– В О. там ничего нельзя достать, владыка, так вы меня не осудите.