– В таком случае я позабочусь о том, чтобы Пенсхерст стал для тебя безопасным местом. Обещаю тебе, Эмми. И ты сможешь жить здесь, не боясь ничего, – всегда, если пожелаешь.

Ему очень хотелось Сказать гораздо больше, но он понимал, что сейчас для этого неподходящее время. Он наклонил голову и поцеловал ее.

Эмили проснулась от страха. В комнате было темно. Нигде никакого движения. Почему она ожидала заметить движение? И откуда взялось разбудившее ее чувство страха? Из-за глухоты она, возможно, была в большей степени подвержена страху, чем большинство людей. Но она никогда не разрешала страху одержать над собой победу. И именно поэтому, ложась спать сегодня, не позволила ни Анне, ни кому-либо другому остаться на ночь в ее комнате. И не позволила себе оставить на ночь свечи зажженными.

Она вспомнила, что перед сном согласилась принять немного лауданума. Теперь у нее снова разболелась рука значит, действие лекарства закончилось. Может, этим и вызвано странное паническое состояние? Она все еще не оправилась от страха. Но она его победит.

Взгляд ее сосредоточился на знакомых очертаниях предметов на ночном столике. Свечу в красивом подсвечнике наполовину что-то загораживало. Что бы это могло быть?

Ее молитвенник? Но он лежит на краешке стола, там, куда она его положила перед сном. Что же это такое? Так и не догадавшись, она села в постели и взяла этот предмет в руки. Что-то тяжелое.., рамка для картины? Нет, две рамки, скрепленные вместе.

Она догадалась, и ужас с удвоенной силой охватил ее.

Как это попало сюда? Когда она ложилась спать, этого здесь не было. Прижимая к себе рамки, она сползла с постели и оглянулась вокруг в поисках халатика. Она оставила его на спинке кресла у камина, но его там не было. И она не могла вспомнить, куда его положила. Оставив рамки на кровати, она бросилась к двери и, выскочив из комнаты, помчалась по коридору.

Дверь комнаты Эшли была не заперта. Вбежав в комнату, она закрыла за собой дверь и прижалась к ней спиной, переводя дыхание и стараясь успокоиться.

Эшли поднялся с кровати и подошел к ней. Несмотря на темноту, она видела, что он обнажен. Он положил ей руки на плечи и крепко обнял ее.

Сама не зная как, она оказалась в постели. Постель была мягкой и хранила тепло его тела. Он сидел рядом с ней и зажигал свечу. На нем был красный шелковый халат, а она и не заметила, когда он его надел.

– Эмми! – Он склонился к ней. – Что с тобой случилось, любовь моя? – Она дрожала так, что зуб на зуб не попадал, а он гладил ее по голове, пытаясь успокоить. – Ты проснулась, и тебе стало страшно? – спросил он. – Следовало позволить Анне или служанке остаться с тобой на ночь.

Да, она проснулась от страха. И еще там был этот предмет...

Эшли поцеловал ее.

– Послать за Анной? – спросил он. А глаза его говорили совсем другое.

– Нет, – ответила она ему без слов. Нет, она не может туда вернуться.

Он встал, сбросил халат, наклонился задуть свечу и лег рядом, крепко обняв ее, щедро делясь с ней теплом и силой своего мускулистого тела. Понимая, что ей сейчас нужно раствориться в его силе и энергии, он быстро и глубоко вошел в нее. Ее тело расслабилось. На этот раз она с радостью позволяла ему распоряжаться собой. Она заснула почти одновременно с завершением акта.

* * *

Эшли держал ее, спящую, в объятиях и пытался здраво оценить ситуацию. Она его гостья и находится под его защитой. Рядом его брат и ее сестра. Однако она лежит в его постели. И он только что обладал ею. Нет, так дело не пойдет.

Он не может допустить, чтобы все так и продолжалось.

Ей надо уехать из Пенсхерста. Это совершенно очевидно.

Но если она уедет, ему тоже придется уехать. Он не может без нее жить. И не будет, если только она не откажет ему наотрез.

Однако он верил, что не откажет.