— Майкл, — решительно заговорила Хелен, убедившись, что Клаус лег спать. — Вы пытаетесь купить меня.

— Зачем мне это надо, — парировал он с опасным блеском в глазах, — когда я мог бы получить вас даром?

Она залилась краской, но мужественно продолжала:

— Вы всеми способами привязываете к себе Клауса, вы используете его, чтобы давить на меня и делаете это намеренно. Вы даже каким-то дьявольским способом угадали породу собак, которую обожает Клаус, — проговорила она сдавленно.

— Ничего дьявольского в этом нет, — возразил он. — Я понятия не имел, что он приверженец именно этой породы, но большинство мальчишек любит собак, им нужен компаньон, а вы сами стараетесь приукрасить жизнь мальчика… хотя и не всегда успешно. Только не обижайтесь, некоторые из ваших знакомых были настоящим бедствием для парня.

Эти рассуждения привели Хелен в ярость, несмотря на то, что она и сама думала точно так же.

— Если вы скажете еще слово о моих знакомых… — Она взяла сковородку за ручку. — Я сделаю что-нибудь такое, в чем потом буду раскаиваться.

Он опасливо покосился на сковороду, затем шагнул вперед и легко разжал ее пальцы.

— Хелен, вы сердитесь из-за пустяков.

— Нет, — прошептала она, глядя на него снизу вверх. — Я делаю все, чтобы не дать нам обоим совершить ужасную ошибку, Майкл.

— Что вы видите такого ужасного? — едко спросил он. Она молча смотрела на него. — Вам неприятно было жить со мной под одной крышей на протяжении последних нескольких недель?

— Нет, но…

— Вы заметили во мне привычки, от которых у вас мурашки бегали по спине?

Хелен облизала губы.

— Нет… Но вы любите делать все по-своему.

Он быстро усмехнулся.

— Я сделал что-то, что не пошло бы вам с Клаусом на пользу?

— Майкл, ну хорошо. — Она проглотила слюну. — В том, что вы предлагаете, есть смысл. Но что случится, когда вы охладеете ко мне? Что станет с Клаусом?

— Вас скорее интересует, что станет с Хельгой Лансбери.

— Я не отделяю себя от Клауса, — сказала она, вдруг испугавшись того, что он видит ее насквозь.

— Все идут на подобный риск. — Майкл продолжал смотреть на нее пристально и испытующе. — И разве мы не чувствуем друг к другу ничего, кроме желания?

— Я жила здесь одиннадцать лет, — вырвалось у Хелен, и она на миг зажмурилась. — Но вы…

— Мы оба устраивали каждый свою жизнь. Почему вы упорствуете, Хелен? Поверьте, вы не пожалеете.

Ее глаза блеснули.

— Клаус…

— У меня есть кое-что на уме в отношении Клауса, но я никогда не сделал бы этого, не посоветовавшись с вами.

— Что? — насторожилась Хелен. — Только не пансион, я никогда на это не соглашусь.

— Едва ли я предложил бы купить мальчику собаку, чтобы потом отослать его в пансион. — Майкл помолчал. — Не знаю, помните ли вы, что именно я занимался делами Гарри после его гибели, приводил в порядок его вещи?

— Да… — Хелен задержала дыхание.

— Они до сих пор хранятся у меня. Фотографии, крикетная бита, клюшки для гольфа, авторучка, которой его наградили за олимпиаду по математике в школе — всякая всячина такого рода. Думаю, что нам стоит втроем разобрать их.

Хелен выдохнула воздух, и ее глаза подозрительно заблестели.