— Не переживай. Ты же знаешь, для меня это сущий пустяк. Ну, все, моя хорошая, надо разбегаться, а то мы превратимся в двух мокрых куриц. Дай хоть обниму тебя, а то как чужие, — она порывисто прижимает Алину к груди, чмокает по-матерински в макушку (а куда еще, она выше Алины на целую голову). — Милая! Я так соскучилась! Ладно, надо взять себя в руки. Увидимся дома, — она таким же сильным рывком отталкивает девушку и стремительно удаляется к машине, резко вскакивает за руль, газует и уносится прочь, оставив Алине нервный, прощальный взмах руки, клубы пыли, прибиваемые к земле нарастающим дождем, и запах своих духов с еле уловимым ароматом ландышей.

Алина смотрит вслед удаляющейся машине. Все произошло так быстро, будто и не было вовсе. В этом вся она: в бесконечном движении, в вихре эмоций, в постоянной череде событий, в кружении людей и мелодий. И играла она всегда так же, как жила: быстро, нервно, виртуозно, на последнем дыхании, играла так, что весь зал наполнялся ее энергией, ее полетом, ее напряжением, завороженно следил за каждым взмахом смычка, впитывал поток звуков, вырывающихся из скрипки с бешеной скоростью, чтобы после внезапного, резкого торможения, еще несколько секунд приходить в себя, прежде чем разразиться овациями простых смертных, удивленных и благодарных за то, что им позволили прикоснуться к чуду.

Черный джип уменьшается, превращается в еле различимую точку и, наконец, исчезает совсем. Алина разворачивается и медленно бредет к палатке, не замечая воды, стекающей с нее ручьями, хлещущей по плечам, рукам, ногам. Если бы кто-то сказал ей, что она совершенно промокла, она бы не удивилась, но не поверила бы, что причина этому — обычный тропический ливень. Алина знает — она утопает в безвольных, отчаянных слезах, струящихся из ее широко раскрытых, немигающих глаз.

8

Влад Гальперин начинал читать свой курс «Особенности детской психологии» уже пятый год подряд, но волновался перед первой встречей со студентами всегда одинаково: лоб покрывался испариной, ладони — красными пятнами, голос предательски дрожал. Все это длилось несколько минут, до тех пор, пока он не включал проектор, не запускал слайд и не принимался с неизменным юмором комментировать возникающие на экране схемы, таблицы и фотографии. Он умел приковывать к себе внимание аудитории, вот и сейчас его слова звучали в полной тишине, не нарушаемой ни шуршанием, ни скрипом. Он заканчивал лекцию, а заканчивать все свои дела он любил на высокой ноте.

— Вы должны запомнить: ребенок рождается со всей иерархией потребностей Маслоу, а вот какая из частей индивидуальной пирамиды окажется превалирующей, сказать не может никто. И наша задача — сделать так, чтобы люди, именуемые родителями, осознали, что каждодневное общение с ребенком — это не просто удовольствие, а огромный труд по выращиванию полноценной, не обремененной комплексами личности. Многие ученые писали о парадоксах детского развития. Среди них Штерн, Соколянский, Эльконин, который утверждал, что парадоксы в детской психологии — это загадки развития. И вы — детские психологи, как педиатры, следящие за физическим здоровьем ребенка, должны следить за правильным развитием и функционированием его психики. Но отличным результатом вашей работы станет отнюдь не выявление каких-либо отклонений, а четкие, грамотные рекомендации по их устранению.