С тем он и покинул дом, так и не воспользовавшись навязчивым гостеприимством слишком уж щедрой на посулы хозяйки. А выходя, подумал, что в последнее время ему почему-то везет на все эти раблезианские объемы. Но тот, прежний, вариант хотя бы удовольствие доставил, тогда как тут его определенно ожидал бы полный набор всех венерических вокзальных «прелестей».

Было уже поздно. На «девятке» Филиппа, припаркованной в темном дворе, играли слабые отблески от огней с улицы. Филя подошел к машине, достал из кармана брелок сигнализации и… замер. Нет, ему не почудились шаги за спиной. И не шаги даже, а скорее скользящий такой шорох подошв, едва слышный, поскольку и шум автомобилей с улицы, и грохот вагонных сцепок от недалеких железнодорожных путей заглушали собой все другие звуки. Но этот просто не мог не услышать Филипп Агеев. Честно признаваясь себе, он даже ждал их. И все-таки чуть не упустил едва не ставший трагическим для него момент.

Раздался то ли легкий всхлип, то ли Филипп услышал, как человек перед взмахом набрал в грудь воздуха. Он, конечно, извернулся, но сам удар не пропустил мимо. Железная палка, похожая по тяжести на лом, скользнула по плечу, обездвижив левую руку. Не надолго, может, всего на миг. Но удар по крыше машины был резким и громким. Падая на спину, Филипп сделал резкую подсечку ногами, и темный силуэт перед ним рухнул на землю. Не давая нападавшему опомниться, Агеев провел ногами же болевой прием, отчего упавший захлебнулся криком, а Филипп, навалившись сверху, здоровой рукой окончательно перекрыл ему дыхание. Тот пару раз дернулся и замер. Ничего, придет в себя, но сперва полежит.

Поднявшись, Филя открыл дверь своей «девятки», проведя рукой по крыше, обнаружил приличную вмятину и подумал, что, придись удар в цель, лежать бы ему самому прямо здесь, на месте этого мерзавца, с проломленным черепом. Он взял с переднего сиденья фонарик и посветил. Ну, конечно, Рифат, недаром же он сразу не понравился сыщику. Вот, оказывается, и было за что.

Тогда Филя достал трубку мобильника и позвонил Денису, описав ситуацию. Тот велел дожидаться и никуда этого гада не отпускать. А чего его теперь отпускать-то? Кто будет показания давать? Про все!..

Рука совсем онемела. Приехавший вместе с Денисом Щербак прощупал больное плечо, потом резко дернул руку — Филя от неожиданности аж взвизгнул. Но болеть как-то скоро перестало. Ну да, без практики-то оно всегда получается неловко. А главное — самому обидно, когда вот так, прямо по-детски, лажанешься. А Николай, как когда-то, еще в Афгане, сделал ему успокаивающий укол.

Был соблазн завезти куда-нибудь в укромное место этого Рифата и начать колоть бандита теми способами, которые хорошо известны фронтовым разведчикам спецназа. Вот он бы все и с ходу выложил. Но ведь это надо было делать действительно в укромном месте, а то ведь от криков оглохнешь. Однако Денис категорически воспротивился. Пусть все будет по закону. И тогда очнувшегося и спеленатого скотчем Рифата погрузили в Денисов джип и повезли на Петровку, 38, к Вячеславу Ивановичу. Долго объяснять генералу не пришлось, и скоро понятого препроводили в камеру, строго наказав контролеру, что до завтрашнего утра к задержанному нельзя пускать решительно никого без письменного на то разрешения самого начальника МУРа. Никого, включая собственных его заместителей! Вот уж удивился начальник следственного изолятора. Но у него были достаточно доверительные отношения с Вячеславом Ивановичем, чтобы задавать наводящие вопросы.

А тем временем «пальчики» Рифата Мурадова и его «фас-профиль» прокатали через картотеку и выяснили, что такой у них числится. Но только никакой он не Рифат и тем более не Мурадов, а Султан Бекоев, родом из Кабардино-Балкарии, трижды судимый за бандитизм и бежавший год назад из колонии в Мордовии.