Будь моя воля, приравнял бы махорку и прочий самосад к химическому оружию! Впрочем, к «Мальборо» и прочим «Кентам» тоже не испытываю особой приязни. Не зря в моё время запретили курение в кабинетах.

Наше появление с Колей не осталось незамеченным. Я сразу ощутил на себе десятки самых разных взглядов: от любопытных до не очень приязненных. Видать, всё-таки успел кому-то перейти дорогу. Ну… бывает, чего уж!

– Ша, товарищи! – первым заговорил Панкратов. – Прошу прекратить шум и гам!

Разговоры, смешки и даже тихий шепоток, стихли.

– Позвольте представиться, Николай Панкратов, агент уголовного розыска, в настоящее время исполняю обязанности субинспектора МУУР. Как вы понимаете, вас здесь собрали не просто так. Руководство согласовало на сегодня большую операцию по задержанию лиц женского пола, которые занимаются торговлей своим телом. То есть ловим проституток, товарищи!

Зал зашумел.

Успокоив народ, Коля продолжил:

– Данное профилактическое мероприятие проводим на двух основных улицах Москвы: Цветном и Страстном бульваре. И самих проституток и их клиентов доставляем сюда, в МУУР. Если попадутся подозрительные лица, обязательно проверяем у них документы и тоже задерживаем до выяснения всех обстоятельств. У нас нужным образом подготовлены для этой публики камеры, – он подозрительно улыбнулся. – Сейчас я назначу ответственных и распределю обязанности между группами. Товарищ Быстров, у вас есть что дополнить?

Я пожал плечами.

– Пока нет.

– Тогда прошу слушать меня внимательно и не перебивать! – Николай достал из прихваченного с собой портфеля несколько печатных листов бумаги и принялся громко зачитывать их содержимое.

Чем дольше я его слушал, тем сильнее убеждался, что Панкратову пришлось изрядно попотеть прошлым вечером, дабы досконально подготовиться к операции. Чувствовалось, что в нём погибает хороший организатор.

Минут через сорок все детали были утрясены, и группы по очереди стали отбывать на места распределения.

– Я на Страстной, – повернулся ко мне Коля. – Ты как – со мной?

– С тобой, конечно, – подумав, сказал я.

Собственно мне не было особой разницы. Моя работа начнётся чуть погодя, когда «обезьянник» набьётся нужным контингентом.

Тут я вспомнил про его загадочную улыбку.

– Кстати, что за камеры ты приготовил? Больно вид у тебя при этом был странный… – поинтересовался я.

– Камеры как камеры, – снова ухмыльнулся Коля. – Только санитарно обработанные.

В мозгу у меня щёлкнуло.

– Погоди, ты что – хлорку туда поставил? – догадался я.

– Вроде того, – подтвердил догадку Панкратов. – Только не поставил, а распорядился тщательно промыть с использованием санитарных средств. Как говорится, гигиена превыше всего. Но ты прав, запашок там сейчас такой, что дамочки потом будут «благоухать» ещё пару дней, после того, как выйдут на свободу. Заодно и посговорчивей станут. Они про нашу «дезинфекцию» хорошо знают…

– Ну Коля… Ну, ты даёшь! – покачал головой я. – Не боишься народ потравить?

– Этих бл… то есть женщин лёгкого поведения, хлоркой не проймёшь. Можно разве только ипритом травануть, да и то – не факт. Не переживай, Быстров, пострадавших не будет, я тебе обещаю!

На Страстной бульвар нас довёз выделенный под подобные нужды грузовик, видавший ещё русско-японскую. Стоило ему притормозить, как сидевшие в кузове агенты угрозыска резво попрыгали на землю. Мы с Панкратовым последовали их примеру.