– Быстров, ты извини за прошлый раз, – виноватым тоном произнёс Иджилов. – У меня тогда непростой денёк выдался – начальство выволочку делало за показатели… Гоняли в хвост и гриву, думал, со стыда под землю провалюсь. В общем, надо было сразу к тебе прислушаться. Ты плохого обо мне не думай: Ветров уже хотел забрать себе дело Хвылиной, но я не отдал – сами докрутим. Я теперь тоже считаю, что никакого самоубийства не было, нас пытались нагло обмануть инсценировкой. И им почти удалось, если бы не ты…

Я скромно потупился. Доброе слово одинаково приятно и кошке, и оперу.

– Мои люди самым тщательным образом прочёсывают округу – я туда лучших отправил, – продолжил начальник отделения. – Найдём эту сволочь – это я тебе как коммунист обещаю!

– Да всё в порядке, товарищ Иджилов! – обрадованно произнёс я. – Мне тоже перед вами нужно извиниться. Знаете, как теперь приятно знать, что тогда в вас ошибался?!

Мы с удовольствием пожали друг другу руки. На душе стало гораздо спокойней.

– Только у меня к вам одна просьба будет, – сказал я.

– Говорите – обязательно поможем.

– Как-нибудь побыстрее всё оформите, пожалуйста. У меня на вечер одна важная встреча запланирована – не хочу опоздать, – попросил я.

По приказу Иджилова все бумаги были оформлены в рекордные сроки, и к дому Слыщёвых я подошёл, когда до шести вечера оставалось ещё минут двадцать.

Времени достаточно, чтобы выбрать место для наблюдения и оттуда ждать появления начальника военшколы, но я всё-таки решил проверить, не явились ли супруги чуточку пораньше.

Поднялся по тёмной, неосвещённой лестнице на четвёртый этаж.

Разумеется, Слыщёвы обитали не в коммуналке. Возле высокой, обтянутой кожей двери красовался единственный электрический звонок и не было таблички с надписями, кому и сколько раз нужно звонить.

Я надавил на кнопку и, не услышав звука, втопил её второй раз. Наверное, в квартире была хорошая шумоизоляция, поскольку до меня снова ничего не донеслось, однако дверь приоткрылась.

Она была на цепочке, в узкой щели виднелось курносое личико девахи лет двадцати. Не знаю почему, но в голове у меня что-то всколыхнулось, возникло ощущение дежавю – словно я уже где-то видел эту молодку, но пока не мог взять в толк, где и при каких обстоятельствах.

Какая-то черта её внешности бередила память сильнее всего…

– Вам кого? – сонным голосом спросила дЕвица и отнюдь не красная.

– Это квартира Слыщевых? – на всякий случай уточнил я.

– Они туточки живут, – подтвердила деваха.

– Могу я увидеть кого-то из хозяев квартиры? – Я догадывался, что это вряд ли кто-то из семьи Слыщёвых – уж слишком непритязательной и деревенской была внешность молодухи.

Скорее всего, домработница.

– Так их дома нет. На работе они. Попозжа приходите.

Дверь захлопнулась прямо у меня перед носом.

– Нормально, – присвистнул я и стал спускаться.

На выходе из парадной до меня вдруг дошло, что именно привлекло моё внимание во внешности девицы. Её личико по-своему можно было назвать приятным, даже миловидным, если бы не одно обстоятельство – заячья губа. Точь-в-точь такая же, как у беглого Капустина.

Это могло быть чем угодно, но только не случайным совпадением.

Девушка и Капустин были похожи, как брат и сестра.

Кажется, в голове начала складываться примерная картинка…

Само собой, Капустин никак не может оказаться замешанным в убийстве Хвылина – на тот момент он находился в тюрьме, а вот Зинаида вполне могла погибнуть от его рук.