Ученики-ментаты сгрудились, готовые защищаться, но водяной дракон, обеспечив себя обедом, уже исчез.

Оренна, вытаращив глаза, крикнула:

– Как вы можете защитить Анну? Вы не способны защитить девочку!

Гилберт не позволил себе проявить эмоции из-за гибели ученика.

– Анне запрещено выходить за стены или приближаться к озеру. Я лично ручаюсь за ее безопасность.

– А нападение со стороны? – спросил Родерик. – Анна может стать ценной заложницей.

Гилберт ответил:

– У нас небольшая школа, развивающая и совершенствующая мозг человека. Ментаты ни для кого не представляют угрозы.

Родерик скептически взглянул на него.

– Вы очень скрытны, директор.

– Я говорю как есть. Мы составили множество прогнозов и выработали защиту для всех наиболее вероятных вариантов развития событий. Именно этому учатся ментаты, милорд.

Оренна погладила Анну по руке.

– Защищайте свою школу во что бы то ни стало. Анна – бесценное сокровище.

Гилберт кивнул, но думал при этом о бесценной сфере памяти Эразма, которую прятал в школе. Защищать последнего независимого робота было гораздо опаснее всего, что он обсуждал со своими имперскими гостями.

– Да, у нас много сокровищ.

Грузовой корабль «Венхолдз» вышел из свернутого пространства именно в той точке, которую предсказал навигатор, – очередной пример совершенства мозга, пережившего мутацию.

Джозеф Венпорт наблюдал с высокой навигационной палубы за приближением корабля к планете Баридж. Лишь немногие члены экипажа имели доступ к баку навигатора; никто из пассажиров не мог сюда зайти, но Джозеф был волен находиться, где захочет. Ему принадлежал космический флот «Венхолдз», он руководил созданием навигаторов и владел почти всей межпланетной торговлей.

Его прабабушка Норма Сенва, перенасытившись меланжем, превратилась в первого навигатора, а Джозеф создал еще сотни их, потому что в них нуждался его флот. Эти его усилия вызвали целую лавину последствий: чтобы создавать больше навигаторов, требовалось много пряности, а это приводило к необходимости расширять деятельность на Арракисе… то есть вкладывать огромные средства в развитие флота, а значит, обязательно увеличивать и без того огромные прибыли компании. Одно совпадало с другим, как части прекрасной головоломки.

Джозеф не выносил, когда какой-нибудь болван мешал осуществлению его планов.

Его корабль приблизился к ничем не примечательной планете Баридж и вышел на околопланетную орбиту. Качая головой, Джозеф повернулся к жене, Сиобе.

– Сомневаюсь, что они заметят наше появление. В своей варварской ненависти к технологиям они могли уничтожить сканеры дальнего обнаружения и оборудование связи. – Он грубовато фыркнул. – Может, сейчас они ходят в шкурах, а не в одежде.

Сиоба, красивая темноволосая женщина, училась на Россаке в Ордене сестер до того, как его распустил император. Спокойно и рассудительно она сказала:

– Баридж мог подписать клятву Манфорда, но это вовсе не означает, что его обитатели отказались от технологий. Даже те, кто на словах поддерживает батлерианцев, не хотят менять жизнь к худшему.

Джозеф улыбнулся, отчего его густые рыжие усы встопорщились.

– Именно поэтому мы победим, дорогая. Философские возражения могут быть хороши, но самая слепая и яростная вера рассеивается, когда становится неудобной.

На планете были видны обычная голубизна воды, белые клубы облаков, коричневые и зеленые массивы суши. Все населенные миры чем-то похожи, но, глядя на этот, Джозеф скрипел зубами из-за того, что он представляет, и из-за глупейших решений руководителя планеты священника Калифера.

Джозеф не терпел недальновидных людей, особенно наделенных властью.