Радловский район в постсоветскую эпоху знавал разные времена. Хаотическая застройка резко затормозилась после дефолта, приключившегося в 1998 году. Недостроенные особняки мрачно смотрели в небо наспех покрытыми крышами, а на воротах роскошных витых заборов в течение нескольких лет пестрели таблички «Продается». Второй этап стагнации пришелся на общемировой кризис, но продлился от силы год-полтора.

Теперь Радловский район, примыкающий к Московской области, окончательно превратился в оазис стабильности и очень престижное место проживания. Его популярность конкурировала со знаменитым Рублевским шоссе.

Люди поговаривали, что среди застройщиков есть своего рода букмекерская контора, в которой свои люди могли делать ставки на колебания курсов престижности Рублевки и Радловки. Индекс вычислялся довольно сложным путем, но контора работала уже не первый год, подогревая конкуренцию между регионами, и без того довольно жесткую.

Эта игра на абсолютно виртуальных акциях привлекла так много желающих, что вскоре в закрытом секторе Интернета образовалась своего рода биржа. Любой из посвященных — вход простым смертным туда был заказан! — мог следить за курсом и еженедельно делать ставки. В зависимости от результата кто-то обогащался, а кто-то терял нажитое.

Впрочем, в последнее время Рублевка и Радловка шли практически ноздря в ноздрю. Интерес к игре начал постепенно угасать. В связи с этим хозяева ресурса искусственно подогревали интерес к прибыльному делу, заказывая публикации в соответствующих узкопрофильных изданиях, глянцевых журналах по элитному строительству и финансовой аналитике.

Глядя из окна автомобиля на новый поселок, который строили газовики, полковник Крайнов вспомнил, что когда-то здесь был лесок, куда он ходил по грибы с отцом. Хвойные иглы под ногами, одуряющий запах осени, неяркое сентябрьское солнце, которое пыталось пробиться сквозь широкие кроны деревьев — все это всколыхнуло глубоко похороненные детские воспоминания. На секунду Крайнов ощутил себя десятилетним пацаном, который нашел первый в своей жизни белый гриб. Его душа тут же наполнилась странным счастьем, которое он давным-давно не испытывал и забыл, каково оно на вкус.

«А теперь осталась одна полоса сосен, что к речке спускается, — с горечью подумал полковник. — Остальное раздробили по поселкам».

Он вспомнил, как однажды видел этот лес с воздуха, облетая район на вертолете во время учений. С высоты это пространство теперь напоминало шахматную доску, где белые клетки — недавно возведенные строения, а темные — хвойные и лиственные деревья, пока еще не вырубленные под корень.

«Надо было вовремя самому этим заняться, глядишь, и уцелел бы лесок. Впрочем, всего не проглотишь, подавишься рано или поздно. Ну да ладно, хотя бы мусорить не будут», — решил он, вспомнив огромные свалки, высившиеся на окраине леса в конце восьмидесятых годов.

Крайнов вдруг понял, что очень редко вспоминал о своем прошлом. Конечно, сказывался напряженный график работы, за которую полковник получал зарплату. Сколько именно, он даже не помнил. Деньги просто капали на карту, которая валялась в ящике письменного стола. У него просто не оставалось времени для ностальгических воспоминаний.

Но всю силу и энергию Крайнов отдавал поддержанию в должном порядке своего главного дела. Он держал район. Настоящие деньги были здесь. Крайнов давно уже называл своей работой именно этот вид деятельности.

В свое время он поймал судьбу за хвост. Синица в руках очень быстро превратилась в журавля, а теперь уже, можно сказать, стала жар-птицей.

В один неспокойный год в Радловский район приехала федеральная комиссия, состоявшая из высших чинов МВД. После внутреннего расследования коррупционных скандалов и криминальных связей была смещена практически вся верхушка областного руководства. Не сразу, конечно, чтобы не привлекать чрезмерное внимание, а постепенно.