Зарина Дробус была единственной темной ведьмой в составе Высшего ковена. Хоть это и большая редкость, когда темная ведьма рождалась в семье родовых чародеев, и все же такое случалось. Ведьмы с родовой силой в Славии на вес золота, многие даже за деньги не работают, как наша бабуля, только если этого потребует император или империя. Но такие как Зарина, зная, что она единственная в Славии отлично это использует, и к старости сколотит такое состояние, что хватит ее потомкам на пять поколений вперёд. Мне эта идея едва ли понравилась, но пока других вариантов я не видел.

Отец с благодарностью кивнул бабуле, сам же сказал:

— А я обращусь к чародейскому совету, попрошу данные о темных колдунах высшей категории. Мы справимся.

— Справимся! — слишком бойко подхватила мать. Я знал, что это маска, сейчас она до смерти напуганная, но ни за что этого не покажет, чтобы не пугать меня. И это бы было действенно, если бы я был юношей, но сейчас едва ли, я и сам прекрасно понимал, что вляпался по самое не балуй.

Вернувшись в Вороново гнездо, я сам попросил родителей закрыть меня на ночь в подземелье. Там было несколько камер для заключённых, которые остались в поместье еще с тех древних времён, когда в них была необходимость. Как бы я не хотел ночевать в подземелье, но сейчас понимал, что это разумно. Если тень снова объявится, и снова попытается обмануть меня иллюзией, там я буду в безопасности.

Родители согласились, но отец не рискнул оставлять меня там одного, поэтому решил спать в подземелье со мной. Я на раскладушке и матрасе за закрытой решеткой, а отец по ту сторону, на спущенной сюда Савелием кровати. Условия для сна были более чем удобные. В военных походах нам обоим приходилось спать и не в таких условиях.

Когда мы остались одни и уже улеглись, я завел разговор:

— Почему ты не сказал про письмо императора?

Отец не сразу ответил:

— Наверное, опасался, что ты пожелаешь согласиться на его предложение.

— Да с чего ты это взял? — усмехнулся я.

— Не знаю, — отец нервно мотнул головой, — подумал, что из-за этого даже беспокоить тебя не стоит. Но императору Михаилу это не понравится, он не любит, когда ему отказывают. Поэтому и князя Григория сюда присылал нас переубедить.

Отец был прав, наш отказ мог всерьез обидеть его императорское величество, и еще неизвестно, что взбредёт ему в голову, чтобы на нас надавить. При мне он не раз из-за какой-то незначительной промашки мог изгнать из двора целый род. Как-то он выгнал семью Флуверов только из-за того, что их дочь не захотела ложиться с ним в постель. И больше Флуверов при дворе я не видел никогда.

В нашем случае также не стоило рассчитывать, что он так просто сдаться. Благо, я слишком хорошо знал императора, и в случае чего все же смогу выкрутиться, по крайней мере я на это очень рассчитывал. Совсем ссориться с ним и отказываться от возможной поддержки императора и было бы глупо. Осталось придумать, как выкрутить все так, чтобы извлечь из этого пользу для себя и семьи.

— Все никак не пойму, почему отец пришел к тебе, а не ко мне, — вырвал меня из размышлений папа.

— Может быть потому, что я в этот момент не спал, — подкинул я ему предположение и тут же добавил: — Гарыч за мной прилетел, может быть он и к тебе прилетал, но не смог разбудить.

Отец задумчиво уставился в потолок:

— Нет, сомневаюсь, — протянул он, — такое обычно всегда чувствуешь, если род сам призывает. И вообще они редко призывают сами, чаще мы живые к ним обращаемся.

— Видимо опасность не шуточная, что сами предки обратились.

— Возможно и так, — нахмурился отец, и больше не сказал ни слова.

Я хотел еще спросить его о разговоре с Виктором Вулпесом, но отец закрыл глаза, давая понять, что он намерился спать.