Они сидели в особняке Лунного Света, и в очередной раз мелкий сорванец сбежал с ристалища, где должен был вообще-то тренироваться. Ну, видимо, сегодня были занятия с палками, а мальчишка больше любил стрельбу из лука — в эти дни его оттуда за уши не вытянешь.

Первушка смотрела на него с улыбкой — с появлением озорника жизнь тут была гораздо веселее.

— А чего не должен-то? — возмутился пацан, — Меня ждёт великое, взрослое дело. Я последний Белый Волк, так Хильда сказала.

— Ой, ну прям последний, — толстушка улыбнулась, — Будут и ещё, уж ты-то постараешься?

— Конечно, — уплетая окорок, довольно произнёс парнишка.

Первушка едва сдержалась, чтоб не засмеяться. Можно подумать, мелкий пострел знал, о чём сейчас шла речь.

Да, малец явно отмечен Небом. Уже в свои десять лет он почти получил второго когтя и неплохо владел стихией воды.

Неудивительно, если знать, как он появился на свет. Десять лет назад соседский оракул, который раньше знамение Неба от собственного бреда отличить не мог, вдруг ворвался посреди ночи в особняк, и всё вопил, что у него послание от жрицы Зиккурата Грезэ.

Хильда тогда взбаламутила всех, понеслась целой кавалерией в пустую деревню Белых Волков. Она всё мечтала о восстановлении крупной ветви рода Диких, но не знала, с какой стороны к этому подобраться. Милостивое Небо само решило проблему, когда из восстановленной усыпальницы Белых вышел обычный ноль и вынес на руках младенца.

Такие чудеса случаются раз в тысячу лет.

Рябжа опять улыбнулась. Когда непоседливая первушка Грезэ выросла и покинула особняк, в нём стало пусто. Но теперь же…

— Рябжа! — со двора послышался истеричный крик Устрицы, — Где этот сорванец?

— Не знаю! — крикнула в окно Рябжа, — Посмотри на ристалище.

— Он в очередной раз всю воду выплеснул, — продолжала ворчать во дворе Устрица, — Стихийник драный…

К счастью, заходить в особняк и проверять она не стала.

— Ой, — мальчишка вжал плечи, потом тихо прошептал, — А, вообще-то, я зверь… Чего это она… как там… Неба не боится, что ли?

Рябжа улыбнулась.

— Перед Небом все едины, ты же знаешь. И нули, и звери. И даже Устрица.

— Знаю, только непонятно, — он сжал кулак, показывая бицепс, — Я-то вон какой сильный.

— Сильный, сильный. Отличным охотником будешь.

— Прецептор тоже мне так сказал, — вдруг округлил глаза Рычок, — И про Небо тоже.

— Да? — Рябжа удивилась, а потом чуть не крикнула, — То есть, сам великий прецептор Аластор?!

Мальчишка так легко об этом говорил, что толстушка чуть не задохнулась от волнения. Уж не накликал ли себе наказание какое-нибудь?

— Да там, — парнишка был увлечён окороком, и махнул куда-то за спину, — На краю Нового Вольфграда. Он меня по голове потрепал…

Рябжа только округлила глаза, и коснулась двумя пальцами лба.

— Зверёк, а ты оказал ему должное почтение?

— Так я ж пытался, — Рычок возмутился, — А он со мной, как с маленьким!

Рябжа облегчённо выдохнула. Всё-таки, правы были те, кто говорил, что прецептор очень милостив. Как хорошо, что страшные времена далеко позади, и всё теперь, как и должно быть.

Конечно, появились и новые вещи, но за несколько лет к ним потихоньку уже привыкли. Тем более, когда говорят, что теперь-то всё так, как угодно Небу.

— А госпожа Хильда с ним поехала, с прецептором? Я видел, они прямо близко ехали, — он вдруг покраснел, словно коснулся очень щекотливой темы, — А почему он так часто сюда приезжает?

— Ты же знаешь, у прецептора очень много дел, он ездит по всему Ордену.