Я покосился на них. Один молодой, которому не терпелось бежать и действовать, второй умудрённый опытом, который понимал, что в спешке можно таких дел наворотить. Впрочем, и медлительность сейчас тоже может навредить.

Мой разговор с Таджией закончился всё на той же ноте: Буйволы ничем не могли мне помочь, но препятствовать въезду в приорат не будут. Мне самому надо думать и гадать, что дальше делать.

Хотя первый шаг и так был сделан — Красные Буйволы теперь знают о событиях возле Престола Ордена, и о предательстве самого прецептора. А ещё мне теперь известно, что в Оранжевом Приорате есть наречённый наследник.

Вот только кто из двух сыновей, неизвестно. Запечатанное слово ещё пойди найди. Таджия обмолвилась, что молчание Неба можно объяснить только в двух случаях: либо слова нет вообще, либо приор на самом деле жив.

То есть, у этой магии есть нюансы — оставляя такое «завещание», приор может прицепить его к своей смерти. Помрёт — слово «активируется», и воля человека станет видна Небу. А не помрёт, приедет обратно, будто ничего и не было. И наследники ничего не узнают, лишний раз волноваться не будут.

Я промолчал о том, что знаю о третьем способе спрятать слово. Это аурит, и лишний раз о нём говорить было бы чревато.

Возможно, слово закрыли в какой-то «секретнице», как называли такие шкатулки хитро-мудрые Серые Волки. Или спрятали в богатой жиле с ангельским металлом.

Что мне даст «слово» приора?

С одной стороны, ничего.

С другой стороны, открывается много возможностей. Зная, кто истинный наследник, можно сразу начать с ним диалог. В противном случае, если наследник вдруг окажется сам сторонником Бездны…

Я вздохнул. Слишком много «если», а у меня по факту пока ничего. Я совершенно ничего не знаю о местных, и с чего начать поиски «слова», даже не представляю. Те же Буйволы согласились проводить меня лишь до земель следующего старшего племени — Стрекочущие Ласточки.

— А Муравьиные Горы? — не унимался Самир, — На нашей границе с Жёлтым прио…

— Я знаю, где они находятся. Ещё туда, голова твоя безрогая, попробуй сунуться. Лично в усыпальнице за тебя помолюсь, чтоб духи племени мозги вправили.

Я вспомнил, что уже слышал о Муравьиных Горах. На границе с Жёлтым приоратом? Да уж, приору Гильберту при жизни не повезло с его владениями: то Шмелиный Лес, то Паучьи Овраги, то пустыня, полная скорпионов. Муравьиные Горы, судя по всему, тоже место не самое гостеприимное.

Вскоре Ариф поднял руку, попросив нас остановиться. Впереди виднелся вход в ущелье, разрывающее равнину. Широкий каньон тянулся в нам от горных вершин с одной стороны и уходил к Слезе Каэля с другой.

И, судя по всему, чтобы перебраться на ту сторону, нужно спускаться вниз.

— Стойте здесь, мне нужно поговорить со Стрекочущими Ласточками.

— Ариф, — позвал я, когда заметил, что у входа в ущелье появился чернокожий зверь.

Нехорошее предчувствие сразу овладело мной, будто бы меня здесь уже ждали. Столько раз предсказания оракулов встречали меня в Инфериоре, что я бы не удивился, случись и здесь подобное.

Ариф повернулся, и я негромко добавил:

— Прошу, не называй моего имени. Просто гонец приора Зигфрида.

Тот пожал плечами, потом направил фырчащего буйвола к ущелью. Молодой Самир рядом недовольно сопел, скручивая толстые поводья и заставляя своего быка нервничать, и бросал на меня нетерпеливые взгляды.

— А ты встречал Белого Копейщика? — вдруг спросил Самир, когда Ариф достаточно далеко отъехал.

— Кого? — я удивился.

— Это великий воин, ты должен был его видеть. Пустынники, по-моему, так его назвали.