– Как видишь,– с кривой усмешкой отозвался шут.– Хотя вполне может статься, что предпочел бы быть мертвым!

– Что, в плену нас ждет что‑то страшное? Зачем холиасты берут пленников?

– Кто их знает? – Авти пошевелил плечами, лицо его перекосилось.– Я с этими красноглазыми отродьями Хаоса пива не пил. Поговаривают, что людей они используют как рабов, да еще приносят в жертву своим кровожадным богам...

Хорст вздрогнул, беспомощно огляделся. На востоке в блестящей глади небольшого озера отражались горы, вокруг простирался густой сосняк. Между золотистых стволов прохаживались холиасты, слышались их голоса, равнодушно жевали жвачку похожие на мохнатых низкорослых лошадей животные.

– Это фроны,– предвосхищая следующий вопрос, сообщил шут,– горные кони.

– А в каких богов верят холиасты? – Хорст дрожал от внезапно накатившего страха.

– Мне лишь известно, что их много,– шут невесело усмехнулся,– и думаю, что ты скоро все узнаешь... А жертву они приносят, вырывая сердце и возлагая его на алтарь!

К горлу подкатил комок. Хорст с трудом сглотнул его и мигом вообразил, как острое лезвие вонзается под ребра, вспарывает грудь...

– Владыка‑Порядок, помилуй нас,– пробормотал он,– а ты сам, Авти, во что веришь? Я ни разу не видел, чтобы ты молился.

– Я стеснительный,– буркнул шут. Резкий поворот темы его вовсе не смутил,– и к тому же вынужден тебя разочаровать. Я не поклоняюсь Хаосу. А службы в святилищах, причащения и покаяние – это не для меня. Мы все дети Порядка, и для того, чтобы обратиться к нему, не нужны ни молитвы, ни толстые придурки в белых одеждах...

Хорст так удивился, что на мгновение забыл о страхе перед холиастами. Авти нес откровенную крамолу. Попробуй высказать такое обычный человек, его бы тут же заподозрили в одержимости Хаосом. Но бродящим по дорогам старикам, наряженным в цветастые одежды, церковь прощала многое, почти все. Простила бы и такие слова.

– Ну, а в общем,– добавил фигляр вполголоса,– ты от меня ничего такого не слышал, а я ничего не говорил...

Осторожность не вредила еще никому, в том числе и паяцам.

– Так! Слэзаы! – Хорст ощутил, как кто‑то распутывает веревки, которыми его привязали к спине фрона, потом сильные руки подхватили пленника и поставили на землю. Ноги едва не подогнулись, а голова закружилась.– Тэпэр сам шагаы!

Хорст не сразу понял, что ноги его свободны. До сих пор пленников везли словно груз, привалы делали два раза в сутки, а остальное время шли, шли и шли. Холиасты казались неутомимыми, как и их маленькие неказистые кони, и двигались с чудовищной скоростью.

Конные воины из княжьей дружины или отряда кого‑либо из редаров, обязанных защищать людские земли от набегов, не имели шансов угнаться за горцами, и надежды Хорста на то, что их освободят, постепенно таяли.

Пленников не кормили, только давали напиться на привалах, и после двух суток такой жизни в животе ощущалась пустота, а в мышцах – болезненная слабость. Замысел холиастов был понятен – у голодного не хватит сил на бунт или побег.

– Эх, красотища какая! – прошептал рядом кто‑то из пленников.

Хорст переждал, когда головокружение отпустит, и только потом открыл глаза.

Горы высились рядом. Исполинские каменные тела возносились к небесам, окутанные снегом вершины казались шапками из белоснежного меха. За первым рядом хребтов виднелся второй, еще более высокий, темными морщинами выглядели ущелья, ранами – перевалы.

– Пошлы, пошлы.– Хорста подтолкнули в спину, и он шагнул вперед.

Едва заметная тропка вилась среди округлых серых валунов, довольно круто поднимаясь вверх.