— Знаем, знаем, — усмехнулся прецептор и повернулся к приору, — Все возвращается к тому, с чего все началось, правда, Зигфрид?

Приор поджал губы. Между ним и прецептором явно были какие-то давние трения, и я подозревал, что это относится к тому родовому барьеру, который приор наложил на стаю Рычка. Белые Волки не могли рождать детей выше первого когтя.

Аластор, видимо, знал, что приор был не прав, накладывая тот барьер. Но Зигфрид наверняка показывал себя, как более-менее грамотный предводитель, и ему многое сходило с рук. Мои губы тронула усмешка — даже в Нулевом мире наблюдалась крайняя нехватка руководящих кадров.

Хлопнули ворота — рыцарь вышел наружу, Аластор проводил его задумчивым взглядом, потом снова посмотрел на Торбуна.

— Так случилось, что первушник спас мне жизнь на востоке ценой своей жизни, — сказал Аластор, — Ну, ты слышал об этом, Синий.

Приор Зигфрид кивнул.

— Я передал ваш указ в свои земли.

Прецептор скривился и едва не сплюнул:

— Передал он… На днях я собирался сюда, Синий, чтобы отблагодарить род Белых Волков, ведь именно оттуда был этот первушник.

Над собравшимися послышался легкий вздох, и Зигфрид вдруг опустился на колено. Вслед за ним опустились на колени и рыцари из его свиты. Чуть замешкался тот голубоволосый — он сделал это слегка вальяжно.

— Великий гроссмейстер, это заговор! — отчеканил приор.

— Я знаю, — прецептор вдруг прошел к своему молоту и положил ладонь на рукоять, — Там, где обманом садятся на трон, вечно какие-то заговоры.

Аластор поднял оружие, послышался легкий треск несчастного бетона под его ногами, и ткнул им в сторону приора.

— Ты помнишь, как он называется, Синий?

Зигфрид тяжело посмотрел на молот.

— Суд Ордена, великий мастер.

— Именно. И сегодня он опустится на чью-то голову, — прорычал прецептор, — А чью, это мы сейчас выясним.

Молот страшно проплыл рядом с головой Торбуна, едва не задев того массивным шипом. Но измученный Скорпион, кажется, и не заметил этого — он вообще мало что видел вокруг.

Хлопнули ворота, внутрь зашли рыцарь и зверь. Я сразу узнал Рюглу, мага Кабанов в коричневой тунике. Насколько я понял, он у Клыков по совместительству был и вождем.

Наши взгляды сразу же встретились, и Кабан слегка побледнел, а потом его губы тронула мерзкая улыбка. Но рыцарь тут же толкнул его в спину к остальным зверям.

— Ваша светлость… — начал было Рюгла, расплывшись в противной улыбке.

— МОЛЧАТЬ! — голос прецептора громом пронесся под сводами.

Мне показалось, или с потолка посыпалась пыль?

— Говори, — прецептор повернулся к приору, — Сегодня я выслушаю всех.

Зигфрид довольно сухо доложился Аластору. Его вызвали в Вольфград совершить суд над Скорпионами, которые вырезали Белых за ересь по решению Совета Серых. Но выяснилось, что ереси не было, да и Совет был какой-то странный.

— Кабаньи Клыки уведомили вас, что Скор… — начал было Рюгла, но тут же согнулся от боли и со стоном свалился на пол.

Я смотрел на это, округлив глаза — один взгляд приора, и маг Кабанов, четвертый клык, просто упал.

Аластор даже не посмотрел в сторону хныкающего на полу мага. Приор же поднял осколок печати и показал Аластору. Оказалось, что ересь была, но это не поклонение демонам, а нулячья чушь просветленных.

Прецептор на это только скривил губы.

— Я не разобрался в самом начале, великий мастер, — склонив голову, сказал Зигфрид, — Это моя вина.