— Оружие бросьте, дурни! Встречайте приора.

Снова прозвучал рог, и картинка отключилась…

Наверное, ранение все же было серьезным. Я плавал где-то на грани, не понимая, что со мной происходит.

Со мной говорили. Небо, Рычок, Халиэль…

Мне снились люди и звери. Зверей было много. Целая вереница самых разных мужчин и женщин, воинов и обычных ремесленников. Они шли друг за другом ко мне, выстраивались вокруг меня, улыбались, некоторые кланялись. И все говорили спасибо.

А я все крутил головой. Где-то за их спинами мелькала детская фигурка. Бегает, играется, но ко мне не идет.

— Грезэ… — прохрипел я.

Все мое нутро тянулось к ней, хоть я и знал, что чужие мы друг другу. Нет, не чужие.

А вот голоса чужие.

— Рана серьезная, — сказал этот голос.

— Делай свое дело, лекарь.

Иногда появлялась Хильда, выходила вперед, касалась щеки пальцами. Ее голос я бы узнал из тысячи.

— Спика… Марк…

А потом меня кидали на твердый холодный камень, больно прикладывая затылком. Стискивали запястья и шею железными кандалами… Камень просил прощения за все муки, пытался подбодрить энергией, но больше он ничего не мог поделать. Это воля человека.

— Великий мастер Эмерик… Он же зверь! Мой примал помог твоему приорату.

Эмерик. Какое имя интересное. Не знаю никаких Эмериков.

— Ноль! — крикнул кто-то, — Сраная просва!

И я снова ползу под палящим солнцем, жажда разрывает горло. А в теле нет сил, совсем, этот проповедник совсем слаб. И меч еще так далеко, доползти бы до него.

Передо мной маячат фигуры. Кто там, Скорпионы?

— Дайте ему воды!

Кажется, я дополз до меча. Или нет? Но вода льется спасительной влагой по губам.

— Пей, Марк.

— Дерзкая зверица. Я знал твою бабушку, Спику. Если бы не она, я бы твои дерзости вообще не слушал.

— Мастер, она права. Белый Волк очень помог.

Я снова проваливался в сон. И снова камень менялся на мягкую подстилку, сквозь которую голую спину покалывала солома.

— Керт, друг, я знаю тебя давно. Но ты знаешь закон. Кабаньи Клыки говорят, что он был нулем. Да еще и просветленным.

— Да где ж ты нуля-то увидел, приор? Смотри, зверюга какой.

— Где это видано, великий мастер, чтобы ноль человека одолел?

— Вы мне зубы не заговаривайте. Видел я, Волчица, что натворил твой примал. Захваченные в плен звери до сих пор вздрагивают, когда вспоминают о нем.

— Какие законы, приор? Война к тебе пришла!

— Если бы я не следовал законам, она пришла бы гораздо раньше.

Говорили обо мне. Даже без сознания я понимал это. Я приоткрыл глаза — передо мной стоял незнакомый человек. Рыцарь в серебряных доспехах. Русые волосы собраны назад, на лбу диадема с изумрудом. И такие же зеленые, изумрудные глаза пристально вглядывались мне прямо в меру.

В этих глазах был закон. Непреодолимый, как само Небо.

— Зверь, ты был нулем? — спросил незнакомец.

— Да… — только и прохрипел я в ответ. Врать смысла не было.

Я лежал в полутемном помещении. Свечи в фонарях на стене, слабый свет в узком окошке. Мои глаза стали заплывать, слезиться, а надо мной появилась голова, толстая черная коса упала мне на грудь.

— Заткнись, Спика! — где-то рявкнула Волчица, но я уже закрыл глаза. Сил не было.

Будто удар кулаком в живот, как она всегда делала. Это Хильда ударила? Нет, это другая боль в животе.

— Они тебе что угодно расскажут… — еще один голос.